Покореженное эхо

22
18
20
22
24
26
28
30

Образ образом, сюжет сюжетом, но и свою лепту приходилось вносить и многое корректировать по ходу событий. Одно дело фантазии автора, другое – житейские будни. Так впервые она прочла криминальный роман и использовала идеи автора на практике. А был тем автором Вениамин Гортинский.

С тех пор Ольга читала только детективы. Многие приходилось выбрасывать, не прочитав и главы, некоторые нравились, но не приносили пользы, другие вызывали восторг, но сюжет не ложился на действительность, и лишь одна из сотни могла стать настольным пособием. Такими книгами она считала романы Гортинского, но попадались они редко.

Однако Ольга уже имела на вооружении пять-семь приемов, отточенных на практике и блестяще реализованных на деле. Теперь она ни в чем не нуждалась, в том числе и в новых мужьях.

Главным событием в последнее полугодие можно было считать случайное знакомство в «Доме кино» на просмотре культовой ленты известного американского режиссера. Это случилось три недели назад. Один из ее очередных любовников-жертв из числа публичных людей столицы подвел ее к красивому седовласому мужчине и небрежно сказал:

– Вот, Веня, познакомься. Инга, моя ненаглядная пассия. А это наш великий мистификатор – Вениамин Борисович Гортинский.

Ольга потеряла дар речи. Ухажер на какое-то время исчез. Она знала его манеру. Как только на какой-нибудь светской вечеринке ему надо поговорить с женщиной, он знакомил Ольгу со своим знакомым, а сам испарялся на неопределенное время.

Ольга смотрела на писателя восторженным взглядом. Он привык к этому и не уносился к облакам от самодовольства. Впрочем, девушка ему понравилась. Такая не может не нравиться. Карие огромные глазищи, чувственный рот, густые темно-каштановые волосы ниже плеч.

– И сколько раз за вечер он вас навешивает кому-нибудь на рукав? – с иронической улыбкой спросил мэтр криминальной беллетристики.

– На вашем рукаве готова висеть весь вечер, всю ночь, утро, день и далее, пока не надоем.

– Аж мурашки по коже! У вас здорово получается. Очень убедительно.

– Мои откровения продлятся до его возвращения, а потом нас разлучат. – Есть какие-нибудь идеи? – спросил он, не сводя с нее глаз.

– Он здесь никого не найдет, потому что мы сейчас с вами уйдем. Куда, решите сами или пошлите меня к чертовой матери, чтобы я встала на свое место и не раскатывала губы.

– Вы женщина моей группы крови. Идемте.

Они спустились по лестнице в фойе, вышли на улицу, сели в его машину и уехали.

Друг красавицы Инги вернулся на то самое место через десять минут, но никого не застал. Гортинский со своей спутницей уже заходил в ресторан «Пекин» и просил метрдотеля найти столик на двоих.

Они быстро и легко нашли общий язык, понимая друг друга. Правда, Ольга не призналась в том, что добрую половину его книг уже прочитала. Она делала ставку на любовь с первого взгляда.

Избалованный вниманием писатель в басни про любовь не верил. Красотке лет тридцать, она в полном соку, может с митрополита сбросить рясу, и тот забудет о кресте и монашестве, так что не ему пудрить ей мозги. Ему уже сорок восемь, а ей? Разница в возрасте – фактор немаловажный. Ни о чем серьезном и думать нечего, но ее порыв он обязан оценить, как положено.

Мечтать не возбраняется, увлекаться не рекомендуется. Гортинский приучил себя приобретать лишь те вещи, которые невозможно потерять. Потери – это страдания, а он себя берег. Можно и в омут броситься, но если у тебя есть страховочный пояс. Фантаст и мистификатор имел очень земные привычки, знал свои возможности.

Это ему принадлежал афоризм: «Я не против экспромтов, но если они хорошо отрепетированы!»

Ольга, которая везде и всегда представлялась Ингой, в этот вечер не строила планов. Гортинский интересовал ее как личность. Да, он красивый, солидный мужик, и она готова отдаться ему прямо на полу в ресторане, но сейчас она видела перед собой родственную душу, своего кумира, по идеям и сюжетам которого жила. Специалист по стервам, женоненавистник, он, казалось, видел ее насквозь, и ей при этом ни хотелось защищаться и прятаться. Пусть видит то, что еще не одному мужчине не удавалось увидеть. То, что находится глубже, под нагим телом, под кожей. Он понял ее с полуслова и дал исчерпывающую оценку: «Вы женщина моей группы крови!»