– Да, – произнес мягкий приятный голосок. А другой голосок добавил: – И федерального чиновника тоже.
– Я думал, они были педерастами.
– Такими же, как и ты, свинья.
– Ну зачем вы опять… – запротестовал шериф.
– А теперь заткнись, чушка, если не хочешь отправиться тем же путем. А так оно и будет, если ты не возьмешь на себя этого Римо. Мы не потерпим, чтобы кто-нибудь нам мешал.
– Я не могу, – промямлил Уайт. – Не могу я его убить.
– Но тебе придется это сделать. Так же как ты и раньше все делал; позвонил в Вашингтон и предупредил тамошних болванов насчет Файнштейна, собрал деньги для нас. Ты сделаешь это, Потому что побоишься не выполнить наш приказ. Мы не позволим, чтобы кто-нибудь все провалил.
– Но я не хочу это делать.
– Черт тебя побери. У тебя зарубки на пистолете, свинья. Так и действуй а том же духе.
– Я не могу. Я просто не в силах.
– Сделаешь…
Вейд Уайт зажмурился. Подождал. Открыл глаза и осмотрелся. Они ушли. Они его не убили!
Шериф встал и быстро вышел, посчитав итог своего разговора с ними ничьей. Ведь он так и не согласился убить этого Римо Бломберга. Значит, они не смогут обвинить его потом, что он не сдержал слово.
Однако слишком уж они круты эти девки. Когда придет время, они расправятся с Римо. И на сей раз он постарался не думать о том, как будет выглядеть этот проклятый педик Бломберг.
Да-а, крутые бабы!
Глава двенадцатая
Прошло двое суток после землетрясения, унесшего жизни семерых мексиканцев, когда дон Фиаворанте Пубеско, сидя у себя дома около огромного голубого бассейна и подставляя свое большое тело солнечным лучам, услышал от одного из своих клиентов, которому оказывал покровительство, нечто очень интересное.
Клиент был хозяином виноградников. Он жил в Сан-Эквино. Его отец был другом отца Пубеско. Да, дон Пубеско хорошо помнил его отца.
Дон Фиаворанте учтиво предложил своему гостю стул и столь же учтиво протянул ему руку для поцелуя.
– Мы с вами друзья, – сказал он ему. – Мой отец был другом вашего отца. Наша дружба, Роберт Громуччи, зародилась еще в утробе наших матерей. Могу я предложить вам что-нибудь выпить?