Корабль смерти,

22
18
20
22
24
26
28
30

Мне нужно, чтобы они меня ненавидели! Тем слаще будет миг моего торжества.

Римо посмотрел в сторону яхты Тебоса, едва видимой на расстоянии тысячи ярдов. «Одиссей» медленно дрейфовал в открытом океане.

— По-моему, ее отец ненавидит вас более чем достаточно, — возразил Римо. — Вряд ли стоило восстанавливать против себя еще и дочь.

Скуратис взглянул на часы.

— Недолго осталось ему меня ненавидеть. Недолго.

Его слова потонули в оглушительном грохоте взрыва. В тысяче ярдов от «Корабля Наций» середина «Одиссея» взлетела на воздух гигантским огненным шаром. Во вспышке пламени были видны подброшенные взрывной волной человеческие тела. Через мгновение раздался новый взрыв, на этот раз на корме яхты.

Елена Тебос, рыдая, бросилась к перилам.

— Слишком поздно ненавидеть меня, Тебос, — сказал Скуратис с легкой усмешкой. — Мерзавцы всегда опаздывают.

— Что произошло, черт возьми? — спросил Римо.

Раздался еще один взрыв. Яхта Тебоса развалилась на части, они погрузились в воду и пошли ко дну.

Скуратис выразительно пожал плечами.

— Кто знает? Может, взорвался динамит, который он хранил на борту.

И тут Римо вспомнил: две тонкие дорожки пузырьков, направляющихся от катера Скуратиса к яхте Тебоса!

— Или подводные мины, установленные аквалангистами? — Римо испытующе глянул на грека.

— Теперь этого никто не узнает. Море — штука серьезная. — Скуратис обвел взглядом океан, поглотивший Тебоса и его судно. — Прощай, мерзкий сводник! Не вышел из тебя моряк.

Елена Тебос вытерла слезы и, повернувшись к Скуратису, крикнула:

— Убийца! Подлый убийца!

— Когда убирают негодяя, это не убийство, — холодно произнес тот, — а уборка мусора.

— Теперь мне понятна эта поговорка, — сказал Римо.

— Какая?