Сатанинский взгляд,

Вот так, борясь с охватившей его тоской, Василий понял: чтобы сделать свою жизнь мало-мальски сносной, надо поставить мир на грань уничтожения. Для человека, способного загипнотизировать кого угодно, это было единственной возможностью внести в свою жизнь хоть какое-то разнообразие.

Поначалу ему хотелось только одного – чтобы его оставили в покое. Но это было давно, когда он сбежал из России. Теперь ему требовался некий допинг, и таким допингом была атомная война. Ничто другое не поможет справиться с прострацией.

Он вызвал Смита. Рабинович был высокого мнения о его умственных способностях, вернее, о том, что от них осталось. Смит тотчас же явился на зов, аккуратно причесанный и улыбающийся, как когда-то в начальной школе в Путни.

Рабинович находил трогательным то, как этот гений, способный проникнуть в секреты любой правительственной организации, прилежно поднимал руку и спрашивал его разрешения, прежде чем выйти в туалет.

– Смит, я всерьез подумываю об атомной войне. Что ты скажешь по этому поводу?

– Она разрушит земной шар, мисс Эшфорд. Вы действительно этого хотите, мэм?

– Нет. Я не хочу разрушать земной шар. Я всего лишь хочу вплотную подойти к этому. Понимаешь? Сколько ракет потребуется, чтобы поставить мир на грань ядерной катастрофы? Одна? Три? Пятнадцать? Десять ракет, нацеленных на Москву? Сколько?

– Можно ответить, мисс Эшфорд?

– Давай.

– Я думаю, три ракеты – оптимальный вариант. В крайнем случае – две. Одной ракеты будет маловато, хотя люди, не разбирающиеся в ядерной стратегии, могут сказать, что этого вполне достаточно.

– Да, запуск одной ракеты будет воспринят всего лишь как предупреждение.

– Нет, предупреждение – это две ракеты. Запуск одной ракеты будет расценен как случайность.

– Вот как? Я всегда полагал, что одна ракета – это уже предупреждение.

– Нет, мисс Эшфорд. Чтобы нанести упреждающий удар, нужно запустить две ракеты. Одна ракета – это случайность. В секретном соглашении, подписанном много лет назад советским премьером и американским президентом, говорится, что случайный запуск ядерной ракеты одной из сторон не должен восприниматься как повод к полномасштабной атомной войне. Насколько я помню, советский лидер заявил: «Мы не намерены рисковать коммунистической партией из-за гибели нескольких сотен тысяч людей».

– А что ответил на это американский президент?

– Президент ответил, что хотя разрушение пусть даже одного американского города будет колоссальным ударом для Америки, он, возможно, сумеет объяснить охваченному ужасом народу, что это случилось по чистому недоразумению.

– Интересно. А я-то считал, что их можно припугнуть всего одной ракетой, – сказал Василий, вспомнив о своих похождениях в Омахе: оказывается, для этого нужны, по крайней мере, две ракеты.

– Если же, – продолжал Смит, – направить три ракеты на ядерные объекты противника, это будет уже не предупреждение, а война.

– А если запустить их на три небольших населенных пункта? – спросил Василий.

– По моей оценке, это будет означать ядерный конфликт.