Сатанинский взгляд,

– Ну, ты молодчина, Карли! Теперь у тебя громадная власть. Все тебя уважают. Мы всегда любили тебя, братан! Теперь ты заслужил еще и наше уважение. И уважение всего Нью-Йорка, – сказал Джонни Бангосса тому, кого считал Карлом Бангоссой.

– Теперь мы – самый могущественный клан в Америке! – воскликнул Гвидо.

Он полагал, что проявил себя достаточно хорошо, чтобы стать caporegime. Джонни, Витто, Рокко и Карло тоже претендовали на эту роль.

– Конечно, – ответил Василий.

Позднее он понял, что таким образом благословил пятерых головорезов на пополнение своих рядов и создание их собственных криминальных кланов под его руководством.

Тела убитых еще не успели остыть, когда средства массовой информации Нью-Йорка приступили к анализу происшедшего. Считая зверские убийства чем-то вроде шахматной партии, они объявили о появлении нового игрока, сделавшего блистательный ход. Ни один из журналистов не мог с уверенностью сказать, кто этот новый главарь мафии, однако всем было ясно, что он проявил себя великолепным стратегом. Одним точно рассчитанным ударом он обескровил все остальные криминальные группировки, которые теперь молили своего противника о мире. Из хорошо информированного источника стало известно, что этот гений криминальных разборок объединяет под своими знаменами остатки временно деморализованных мафиозных кланов.

Теперь Василий Рабинович чувствовал себя героем. То, что он считал формой моральной деградации, здесь воспринималось как гениальность. Как знать, может быть, со временем он войдет во вкус и даже сделает убийства своей второй профессией... Главное – чтобы жертвы умирали быстро, без обилия крови и мучений.

Видела бы его сейчас мать! Она бы поняла, что ее мальчик уже не тот шалопай, каким его считали в Дульске до того, как он уехал в засекреченный сибирский городок, до того, как случилось все остальное, до того, как обычный деревенский парень стал знаменитым. Василий мечтал о том, как вытащит мать из России, как она поселится у него. Теперь, обращаясь к нему, все называют его «доном», как и подобает именовать крестного отца. Значит, мать его станет «донной». В Америке даже есть женщина с таким именем – Донна Саммер. Он будет Доном Василием, а его мать – Донной Мириам.

На следующее утро первое подразделение генерала Матесева приступило к выполнению боевой задачи. Распихивая длинные очереди посетителей, бойцы прорвались к клинике Рабиновича, оттеснили в сторону секретаршу и вскрыли дверь кабинета. Они действовали по правилам ведения боя в условиях города. Врываться в помещение не следовало. Сначала нужно было бросить туда ручную гранату, а потом уже посмотреть, пусто там или есть кто-нибудь.

В соответствии с разработанным Матесевым планом, после того, как первая группа выполнит возложенную на нее задачу, в действие должна вступить вторая группа. Бойцам второй группы предстояло проникнуть в кабинет Василия Рабиновича с мешками и лабораторным оборудованием. Найденные человеческие останки следовало в спешном порядке переправить в грузовик, на самом деле служивший лабораторией. Там можно было определить группу крови убитого, сделать цитологический анализ, а если повезет, то и снять отпечатки пальцев. Ну а если у жертвы уцелеет лицо, то это вообще значительно упростит дело.

Генерал Матесев не собирался рисковать. Никто из его людей не должен был вступать в контакт с Рабиновичем, который умудрился заморочить голову даже самым твердокаменным и надежным офицерам КГБ. Задача формулировалась так: сначала уничтожить противника, потом убедиться, что уничтожен именно тот, кто нужно, затем вернуться в Москву и отчитаться о проделанной работе. Просто и ясно.

К сожалению, первая группа обнаружила в кабинете лишь обломки мебели и осколки оконного стекла.

– Доктор Рабинович сегодня не принимает, – объяснила секретарша, поднимаясь из-за своей конторки.

Пациенты с криком метались по коридору.

– Где он? – суровым тоном спросил командир группы особого отряда генерала Матесева.

– Это не имеет значения. Запись прекращена.

– Где он?

– Кажется, он переехал на Лонг-Айленд. Больше я ничего не знаю. Он позвонил сегодня утром и велел отменить прием.

Римо подошел к большому кирпичному дому на Лонг-Айленде, минуя грузовые фургоны, с которых сгружали темную полированную мебель, розовые светильники и кресла, переливающиеся всеми цветами радуги. В прежние времена любой купец был бы счастлив, сумев сбыть такой гарнитур какому-нибудь пьяному аборигену.

Римо знал, что генерал Матесев прибыл в Америку в поисках Василия Рабиновича. Утром клиника Рабиновича на Пятой авеню была взорвана ручными гранатами. Пятнадцать человек, действуя с поразительной согласованностью, превратили ее в руины. На место происшествия прибыла полиция. Съехались репортеры. Они предполагали, что имела место очередная мафиозная разборка. Римо потолкался среди репортеров. Он узнал, где находится квартира Рабиновича, и бросился туда. Он не мог допустить, чтобы Матесев, опередив его, захватил Рабиновича и улизнул из страны.