Сатанинский взгляд,

– Значит, ты тот, за кого себя выдаешь. А Чиун счастлив?

– Да.

– Сколько раз ты видел его счастливым?

– Ну, иногда он выглядел вполне счастливым. Правда, это продолжалось недолго. Чаще он ворчит.

– Теперь я убедился в том, что ты способен отличить настоящего Вана от самозванца.

– А Чиун?

– Попытайся это выяснить. Задай ему какой-нибудь вопрос. Чиун болезненно реагирует на обиды, не забывает их, а ты предпочитаешь не обращать на это внимания. Вы чудесная парочка.

Римо перестал создавать помехи на линии.

– Значит, у тебя все хорошо, папочка?

– Не просто хорошо, а замечательно! Наконец-то для нас отыскался по-настоящему достойный Император. Смит полностью согласен со мной. Уверяю тебя, Римо, здесь все до одного замечательные люди!

– Отлично, Чиун. Я еду к вам, – сказал Римо и выслушал, где следует искать Чиуна, Смита и Рабиновича после завтрашнего наступления. – Не беспокойтесь, я вас разыщу, – заверил Римо Чиуна и повесил трубку.

– Чиун попал в беду, – сказал он Вану, – и я не знаю, смогу ли ему помочь. Этому Рабиновичу удалось загипнотизировать и Смита. А ведь он считал, что не поддается гипнозу. Когда-то он пытался лечиться от нервного перенапряжения с помощью гипноза, но из этого ничего не вышло. Он начисто лишен воображения. Он смотрел на чернильные пятна теста Роршаха и не видел ничего, кроме пятен. Честное слово.

– Что такое тест Роршаха?

– Это новомодное изобретение. Люди смотрят на карточки с кляксами и рассказывают врачу, с чем эти кляксы у них ассоциируются. Это помогает врачу понять, что творится в голове пациента. Если клякса ассоциируется у него с насилием, значит, он склонен к насилию. Если с каким-нибудь счастливым видением, значит, он склонен к эйфории.

– А, это очень похоже на старинный китайский метод. Только там это проделывали с глиной на белой тарелке. Но как ты можешь спасти Чиуна, если человек, затуманивший ему мозги, способен сделать с тобой то же самое?

– Не знаю, – ответил Римо. – Я хотел задать этот вопрос вам. Как мне спасти Чиуна? Как спасти Смита?

– Должен признать, это действительно труднейшая задача из всех, с которыми приходилось сталкиваться Дому Синанджу. Что ты собираешься предпринять, Римо?

– Не знаю.

– Ты боишься?

– Немного. Мне горько думать, что Чиун свихнулся.