Брюстер встретил его отчужденно, словно это Римо был повинен в трагическом случае, произошедшем с инструктором по парашютному спорту.
– Нет, – сказал Брюстер сквозь забинтованный нос. – Такой просьбы от доктора Хиршблум не поступало. А почему она вас так волнует?
– В вашем голосе слышатся довольные нотки. Почему?
– Перестаньте отвечать вопросом на вопрос. Меня предупредили, что это ваш стиль беседы.
– Четверо из пяти руководителей проектов захотели поговорить со мной. Пятая не хочет. Почему?
– Это ваш ответ на мой вопрос? – спросил Брюстер.
– Да, – ответил Римо.
– Я уже говорил: вы никогда не поймете, что у нас происходит.
– В общем, я собираюсь повидать ее.
– Я не даю вам разрешения.
– Как мне его получить?
– Вы его не получите.
– А вы знаете, что если я щелкну вас пальцем по носу, – сказал Римо, поднося указательный палец к бинтам, – это будет очень больно?
– И вы вылетите отсюда на заднице, прежде чем боль утихнет!
– А что, если вам на нос ночью неизвестно откуда свалится кирпич?
– Вы вылетите отсюда прежде, чем кирпич коснется земли.
– А что, если я научу вас делать то, что я сделал с этими мотобандитами?
– Мне скоро шестьдесят, сынок.
– Я научу вас, как справиться по меньшей мере с двоими.
– С молодыми людьми?