— Да, у него был сын.
Хант увидел, как задрожали челюсти В. Родефера Харроу.
— И где живет ваш дядя? — спросил Долтон.
— Он умер ребенком. Ему было три года. Несчастный случай на охоте. Да, на охоте, хотя, я понимаю, это звучит необычно.
Хант чувствовал себя неловко в прекрасном кожаном кресле, одном из тех, что были куплены компанией в лучшие времена. Руки он положил на полированные деревянные подлокотники — словно готов был по первому слову убраться из кабинета.
— Расскажите нам об этом. Мы знаем, что в мире множество странных вещей.
Даже самая простая истина может кое-кому показаться странной.
— Он утонул в пруду.
— Что в этом странного? — удивился Долгой.
— Странно то, чем он занимался в этот момент. Вы не поверите — он охотился.
— Я верю. А в каком возрасте вы начали охотиться?
— Дедушка — отец моей матери — начал учить меня рано, а потом он умер, и мама заставила меня пообещать, что я никогда больше не буду этим заниматься, и с тех пор я не охотился. А когда она умерла, мне по наследству досталось поместье, которое раньше принадлежало деду. Он умер от сердечного приступа. Ну и вот, возвращаясь к поместью, когда я заложил его в первый раз, то занялся бизнесом. Я поступил на службу в компанию «Долтон, Харроу, Петерсен и Смит». И я не охочусь.
— Вы сказали: не буду заниматься «этим». Чем «этим»?
— Ну, это у нас вроде как семейный талант. Я бы не хотел об этом говорить.
— А я бы хотел.
— Ну, сэр, это очень личное.
— Я вижу, вы не расположены говорить. И В. Родефер, и я хорошо понимаем ваши чувства. Но мы бы хотели, чтобы вы нам доверяли. Как своим друзьям.
— Как друзьям, — эхом отозвался В. Родефер Харроу Третий.
— Как добрым друзьям, — подчеркнул Уинтроп Долтон.
— Я правда не хотел бы, сэр. Честно говоря, я стесняюсь.