Священный ужас,

Чиун скрестил руки на груди. Джоулин посмотрела на него, потом — на Римо.

Римо сказал:

— Ничего не поделаешь, папочка. Дело есть дело. Дело всегда на первом месте.

Джоулин посмотрела на Чиуна.

— Дело не должно заслонять собой выполнение обещаний, — произнес Чиун.

— Сначала надо закончить всю эту историю, — сказал Римо.

Джоулин вертела головой от Римо к Чиуну, словно следя за мячиком для пинг-понга.

— Но что такое обещание белого человека? — спросил Чиун, обращаясь к себе самому. — Ничто, — ответил он сам себе. — Ничто, данное ничем, означающее ничто и стоящее ничто. Римо, ты — ничто. И Смит тоже — ничто.

— Правильно, папочка, — поддакнул Римо. — И не забудь добавить про расистов.

— Да, и вы оба расисты. Я такого в жизни не встречал: невыполненные обещания, неблагодарность... Вы никогда бы не позволили себе ничего такого в отношении человека с кожей такой же бледной, как у вареной рыбы или у вас самих.

— Верно, — согласился Римо. — Мы расисты с головы до ног — и я, и Смитти.

— Правильно.

— И нашим словам нельзя доверять.

— Это тоже правильно.

Римо обратился к Джоулин:

— А ты знаешь, что он обучил меня всему, что я знаю.

— Да, — кивнула Джоулин. — Он мне сказал.

— А, уже успел.

— И, кстати, он прав, — сказала Джоулин.

— В чем?