Властители Земли,

– Догадываюсь. Некоторым людям.

– А ты никогда не говорил, что тебе это не нравится, – сказала она.

– Ты не спрашивала, – ответствовал Валдрон, и его лицо с тонкими изящными аристократическими чертами напоминало ледяную маску.

– Я предполагала, – сказала она.

– Не моя вина, – отрезал он.

Медовый месяц он провели в поездке по Европе. И, как выяснила молодая жена Валдрона, ему очень нравились грязные переулки городских трущоб. Свалки и мусорные кучи были для него более притягательны, тем Лувр или Британский Королевский театр.

Проходя по кладбищам, он часто бормотал:

– Расточительство. Какое расточительство.

– Ты говоришь о человеческой жизни? Наша смерть неизбежна. Но те, кого мы любили, будут о нас помнить, – сказала однажды очаровательная юная миссис Перривезер.

– Ерунда, – отрезал ее супруг. – Медь, сталь. Герметично, водонепроницаемо. Да просто закопать их в землю. Пусть сделают хоть немного добра.

– Ты всегда так чувствовал? – спросила она.

– Разумеется. Какое расточительство. Так запаковывать тела – это просто... просто...

– Бесполезно? Трогательно? – предположила она.

– Эгоистично, – нашелся Валдрон.

В то время мать Перривезера еще была жива, и юная жена спросила ее, всегда ли Валдрон был таким.

– А вы заметили? – спросила знатная светская дама с Северного побережья.

– Ну, когда он просит подать к обеду гнилые фрукты, это трудно не заметить, мама. Могу я звать вас мамой?

– Я рада, что, наконец, хоть кто-то меня так называет. Да, Валдрон часто делает такие вещи, которые кажутся людям необычными. Но позвольте мне заметить, что он ни в коей мере не безумен. Мужчины рода Перривезеров часто вели себя несколько странно. Но, я снова подчеркиваю это, они не безумны.

Чудесным весенним днем свекровь сидела на своей веранде, выдававшейся из скальной гряды, которая тянулась до серых волн Атлантики.

– Мужчины из рода Перривезеров запечатывали себя в бочонки и в таком виде пытались спуститься по Амазонке. Один Перривезер любил есть жареных летучих мышей. Другой чувствовал себя птицебогом инков, а отец Валдрона, должна признаться, любил вымазаться клеем прежде, чем сделать «это».