Французский связной

К полудню в пятницу столь долгая охота была закончена, Эдди Игэн и Сонни Гроссо отправились по домам и проспали до субботы.

Глава 19

В субботу утром, двадцатого января шеф Кэри попросил Игэна сопровождать полицейского фотографа к дому Фуке на Седьмой улице и помочь при съемках подвала, где обнаружили оружие и героин. К удивлению Игэна бесформенную груду обломков так тщательно разобрали, что единственными признаками случившегося оказались выбоины на стенах и потолке. На полу ни единого пятнышка. Игэн решил, что какие-то доны приходили взглянуть, не оставила ли что-нибудь после себя полиция. И пожалел, что не выставили охрану.

Пока фотограф был занят съемкой в темном углу подвала, Игэн заметил на полу большой квадратный лист фанеры, которого не видел раньше. Он перевернул его и с удивлением обнаружил яму, глубиной около двух футов и размером с могилу. Там ничего не было. Тут Игэну пришло в голову, что в этой яме могло бы поместиться героина куда больше, чем найденные им двадцать четыре фунта. Детектив задумался, не был ли найденный героин лишь спрятанного где-то еще? И эта яма предназначалась для всей партии.

Начиная с четверга полицейских терзало сомнение, стали бы Пэтси и французские наркобароны рисковать ради жалких, по их масштабам, одиннадцати килограммов. Кроме того существовали и другие вопросы: каким образом партию наркотиков ввезли в страну, и кто ещё был замешан в этом деле? Какова роль французского телешоумена Анжельвена – за ним не числилось криминального прошлого, что же его с ними связывало? И как обстоит дело с двумя лягушатниками, до сих пор ненайденными?

Не нашли и деньги. Полицейские прикинули, что, исходя из текущей цены на героин от 10 до 12 тысяч долларов за килограмм, не меньше 120 тысяч долларов плавают где-то вокруг или лежат в чьем-то кармане, и это только за те килограммы, что перехватили. На открытом рынке, после того, как товар будет расфасован и пройдет много рук, прежде чем дойдет до рядового потребителя, стоимость этих одиннадцати килограммов может увеличиться раз в тридцать. И это было только предложение, спрос же намного его превышал. Так что разумно было предположить, что такая соблазнительная возможность толкнула бы этих людей на более масштабную контрабанду, чем конфискованные двадцать четыре фунта.

Но если товара было больше, где его спрятали? Может быть, товар уже распределили? Такая возможность существовала. У гангстеров было достаточно времени, почти неделя, чтобы разделить товар на части между разными посредниками. Хотя, основываясь на наблюдениях, полученной информации и, наконец, на собственном опыте, следствие в этом сомневалось. Полицейские информаторы не давали даже намека, что наркотик уже появился на улицах, среди наркоманов все ещё царила паника.

Если бы только выяснить, каким образом лягушатники ввезли наркотик! Тогда удалось бы найти ключ к тому, где его сейчас прячут. Чтобы осудить иностранцев вместе с Пэтси и остальными, требовалось доказать, что они участвовали в нелегальном ввозе. А пока, два француза: Анжельвен и Барбье, опознанный как Скалия, содержались под стражей по подозрению в преступлении, которое вряд ли удастся доказать, если суд не сможет установить факт "владения и намерения продать". Ни у одного из них не нашли даже следов героина. Оба продолжали утверждать, что невиновны.

В понедельник 22 января, хорошенько отоспавшись за все предыдущие дни, Сонни Гроссо внимательно изучал бумаги и вещи, конфискованные им в комнате Анжельвена в "Коммодоре". Среди них находились и копии переписки Анжельвена с судоходной компанией. Там Анжельвен продекларировал вес своего "бьюика" и багажа в 4685 фунтов. Вскоре после вселения в "Уолдорф Асторию" он получил письмо от компании, запрашивавшей подтверждение его обратного выезда 25 января на борту лайнера "Америка", там же содержалась просьба сообщить, что он внесет нового в декларацию. Хотя Анжельвен прибыл сюда туристским классом, обратно он планировал отплыть в первом.

Его ответ, с которого он предусмотрительно сделал копию, сразу же вызвал подозрения в отдохнувшем мозгу Сонни. Подтверждая выезд, Анжельвен добавил, что он пересчитал вес автомобиля и личных вещей, и теперь "бьюик" будет весить 4573 фунта – на 112 меньше, чем поначалу. Обычно, когда человек берет автомобиль в заморскую поездку, он заполняет только одну судовую декларацию в оба конца. Теперь он заявлял об уменьшении платы за провоз в Европу. По оценке Гроссо французская телезвезда собиралась сэкономить за счет разницы в весе около 33 долларов.

Но почему вдруг на 112 фунтов легче? Разве большинство туристов не возвращаются домой с дополнительным весом багажа за счет покупок и сувениров? Все остальное в декларации оказалось таким же, как и в первой. Как же он смог предугадать уменьшение веса больше чем за неделю до отъезда?

Сонни был ошеломлен, когда понял причину. Если 112 фунтов представляли собой общий вес ввезенного контрабандой героина, это оказалось бы самой крупной партией, когда-либо ввозившейся в Нью-Йорк. Но тогда 88 фунтов, или более 40 килограммов героина стоимостью в розницу 25-26 миллионов долларов ещё предстояло найти. Урон, который можно было нанести международной наркомафии конфискацией такой партии и осуждением её главарей, оказался бы чрезвычайно велик.

Пустая яма в подвале у Джо Фуке в сочетании с версией по второй декларации Анжельвена позволили следователям сделать вывод, что контейнером для доставки наркотиков оказался автомобиль шоумена. Сонни удалось получить ордер на обыск "бьюика" в четверг, 25 января – по иронии судьбы именно в тот день Анжельвен должен был отчалить на борту "Америки".

Через некоторое время детективы спрятали "бьюик" в старом заброшенном гараже. Мафия вряд ли сможет его там найти.

Поскольку ордер был официальным, механик автотранспортного отдела полицейского управления Ирвинг Абрамс скрупулезно, дюйм за дюймом, проверил "бьюик", в том числе приборный щиток и обивку. Он не только не нашел никаких следов наркотиков, но даже и тайника для хранения крупной партии героина.

Затем на помощь Абрамсу пригласили инженеров, досконально знавших машины марки "бьюик". И те, наконец, нашли то, что искала полиция. Под передними крыльями располагались два ряда болтов, покрытых сухим налетом. Когда чешуйки налета соскоблили и исследовали, оказалось, что это не крупинки и не порошок, как можно было ожидать, а вещество, сохранившее сцепление между частицами, словно налет появился недавно. В полицейской лаборатории установили: налет – это глина, характерная для французской почвы. Но свежая глина, и, что более существенно, появилась она под крылом "бьюика" недавно – не больше недели назад.

Сначала сняли лист подкрылка под левым крылом машины. Внутри оказалась полость – без всякого труда детективу удалось засунуть туда всю руку. Было такое ощущение, что тайник тянется по всей длине машины. После этого были обнаружены тайники с правой стороны, сзади и под фарами. Эти тайники легко вместили бы 112 фунтов героина, расфасованного в пакеты, и ещё осталось бы свободное место.

Воспользовавшись мощным пылесосом, полицейские собрали всю пыль из тайников в "бьюике" и исследовали её. Обнаружили совсем немного белого порошка – несколько кубических миллиметров. Проба Маркуса показала, что порошок – производное опиума.

Эдди Игэн и Сонни Гроссо догадывались, где искать ключ к месту хранения необнаруженных до сих пор 88 фунтов наркотика. Во время слежки они несколько раз видели Пэтси у гаража Энтони на Восточном Бродвее. Там могли прятать либо наркотики, либо деньги, либо то и другое вместе.

27 января они вместе отправились туда, положившись на интуицию. Не имея никакого официального повода, кроме того факта, что один из арестованных патронировал этот автомагазин. Их наглая атака привела к тому, что перепуганный хозяин и главный механик этого заведения Энтони Феола признался – Пэтси заплатил ему 50 долларов за то, чтобы заменить подкрылки под передними крыльями у "бьюика" и намазать болты из банки, которую дал. Затем Феола отогнал машину на Восточном Бродвее и оставил её там. Эта информация не дала детективам ничего, кроме морального удовлетворения, да мелких деталей в общую картину.