Шутник был Яцек... Ты все еще помнишь о нем?
– А как же Маргелов? – вместо ответа спросил Сергей.
– Кстати, насчет Шустова, – полковник, в свою очередь, проигнорировал вопрос Сергея. – Не вздумай подходить к нему на расстояние пистолетного выстрела, если при тебе будет оружие. И глазом не успеешь моргнуть, как Олег шлепнет тебя.
– Это мы еще посмотрим, – чуть насмешливо протянул Сергей. Однако в его глазах бодрость отсутствовала.
Рожнов хмыкнул и покачал головой:
– Единственный шанс убрать Шустова – как обычно, вызвать его на встречу. Последний раз мы виделись в открытом кафе у кинотеатра «Огонек». Олег обязательно придет, тут сомневаться не приходится, так как за свою жизнь он спокоен. – На лице Рожнова проступила нервная улыбка. – На это время он постарается обезопасить подсадного следователя, к примеру, оставив его в здании прокуратуры. Ну, бог ему в помощь.
Минуту полковник провел в раздумье. Потом продолжил:
– Вам с Тимофеем придется работать в многолюдном месте, постарайтесь не задеть посетителей кафе. Подстраховки не будет, так что отработайте отход как следует. Олег обоснованно беспокоится за жизнь Маргелова, но не подозревает, что его собственная висит на волоске.
79
Сегодня был первый, наверное, день, когда Валентина Ширяева могла сказать себе, что идет на поправку. Изматывая себя, поначалу неровной походкой, прогоняя утомительное головокружение, она, как узник, мерила шагами комнату, подгоняя мысли.
Она что-то должна вспомнить, что-то важное. Оно было рядом, очень близко, как влажные губы и водянистые глаза одного из убийц. Валентина мысленно отодвигала его лицо, чтобы увидеть целиком, но тогда перед взором вставало лишь мутное пятно.
Почему я открыла ему дверь? Я знала, знала его.
Он постучал, я спросила, кто там. Он ответил? Ответил или нет?! Ты ответил мне, мразь?!
Ее душили слезы бессилия. Ну почему именно этот момент ушел из ее памяти! Потому что он очень важный?
И она начинала все сначала.
Она глохла, было больно, глаза и рот закрыты полотенцем, потом его убрали, она увидела свет, слюнявые губы, бесцветные глаза. Ей показалось, или она действительно видела их раньше? Снова полотенце, удушье, чернеющая пустота, «эта шлюха больше не протянет, давай ее в ванную», крепкая хватка поперек груди, ватные ноги, «Володенька, на помощь!», покачивающие движения собственного тела, «я только придерживаю»...
Тварь, тварь, тварь! Я знаю твой голос, я слышала его, где? Кто ты?
Я глохла! Было больно! Полотенце! Глаза! Пустота!
Она чувствовала – еще немного, и разум ее не выдержит. Она забыла главное, но помнила какую-то ерунду. Врача, который говорил, что ей ПОВЕЗЛО, мол, в подобных ситуациях некоторые по полгода не могут вспомнить свое имя. А у нее вообще исключительный случай: нервное и умственное переутомление, шок, нарушение – до полной потери – кровообращения, клетки головного мозга остались без необходимого запаса кислорода...
Так, откуда начать? Я стою у окна, вижу Колю Михайлова с девочкой, она ест перышко лука, она очень похожа на свою старшую сестру, Свету. «Илья уступал ей свое место, а сам садился рядом, на стул».