— А кому сейчас легко? — Влад похлопал Крошку по плечу. — и еще, друг мой, не балуй. Ты понял, о чем я.
Крошка понял. Потому что уже не раз думал о том, как бы избавиться от опера, включая самое радикальное средство от этой занозы — удаление головы. Но еще понимал — никуда ему от него не деться. Это его крест.
— Слушай, Бронепоезд, а может, я тебе отвальные дам? — Крошка с надеждой посмотрел на оперативника. — Неплохо отбашляю. Тебе не нужно будет напрягаться, чего-то по заказу раскручивать. А…
— Крошка, у меня баксофобия.
— Чего?
— Я ненавижу большие деньги.
— 0-хо, — озадаченно произнес Крошка.
— И еще — Васек с Леликом твой «Барс» кинуть с кредитом хотят и на попку какого-то списать. Ты учти это.
— Правда, что ли? — взвился Крошка.
— Правда, — кивнул Влад, открывая дверцу и вылезая из машины.
— Э, давай побазарим. Это для меня не шутки, — заволновался Крошка.
С людей нельзя только требовать. Выгода от общения обязательно должна быть обоюдная. И тут Владу пришлась очень удачно информация, полученная недавно, что Крошку с его фирмой «Барс» хотят кинуть его же кореша.
— Через три дня продолжим, — пообещал Влад. — Когда принесешь в клювике весточку.
Теперь Крошка носом будет землю рыть, чтобы узнать остальное. Потому что дело с этим кредитом и правда нешуточное — башкой можно ответить.
Влад сел в свою машину. У него было еще несколько важных визитов.
— Чувствую, продашь ты меня, кровный брат, — пьяно всхлипнул однажды Хоша, когда руднянские гуляли в лечебном профилактории ликеро-водочного комбината.
Им прислуживала обернутая в простыню Галка — в последнее время Хоша перестал обращать на нее внимание, Художник — тоже, это ее злило, и она повисла на дяде Леше. Впрочем, старого мента женщины интересовали постольку-поскольку — он посвятил свою жизнь зеленому змию, и это было его главной любовью, но к Галке относился снисходительно, добро, как к дочке. Свою фирму по интимным услугам Галка держала в ежовых рукавицах и сделала из нее достаточно прибыльное предприятие. Сегодня она притащила в профилакторий своих лучших девиц, которые резали мясо и сервировали сейчас стол.
— Продашь, Художник, — повторил Хоша. — Но я тебя все равно люблю. Вот такой я хороший парень.
— Хоша, я таких шуток не понимаю.
— Не понимаешь, — Хоша икнул. — Ты много чего не понимаешь… Ты вообще стал непонятливым…
ebooksa