Мой желанный убийца

22
18
20
22
24
26
28
30

— Никогда не оставляй ключи в прихожей, — тихо произнес пришелец и бросил на диван связку ключей.

— Сейчас я вызову милицию, — начал было оживать Юрик. Но незнакомец прервал его:

— Заткнись и слушай меня. Я к тебе не на кофе заглянул. И девочки твои меня не интересуют.

— Кто же ты? — снова насторожился Юрик.

— Я? Лимон.

После этих слов Юрик скорчился, будто его кто-то ударил в живот.

Он долго сидел неподвижно, сжимая рукой лицо.

— Ты все понял? — вопрос прозвучал так же тихо и буднично.

Юрик молчал. Лимон закурил. Потом продолжил:

— Ты мои правила должен знать. Если я пришел, отдавай все. Видит Бог, я к тебе не стремился. Сам накликал.

Сводник не разгибался. О Лимоне он слышал, но не верил в его существование. Слишком не правдоподобные слухи ходили. Его появление почти всегда связывалось чуть ли не со стихийными бедствиями. Дом сгорит, подвал взорвется, мост под чьим-нибудь «мерседесом» рухнет. Перепуганные языки сразу паникуют — Лимон сводит счеты! А недавно старинный знакомый рэкетир-пенсионер утверждал, что в Екатеринбурге балкон вместе с председателем правления коммерческого банка рухнул. Вся семья и даже теща костей не собрали. И, конечно же, дело рук Лимона. Как тут верить молве? Но Лимон сидел напротив.

— Откуда мне знать, что ты и есть тот самый Лимон? — недоверчиво, но робко спросил Юрик.

Лимон молча полез в карман, вытащил из него новенькую блестящую лимонку, взял тарелку с кусками хлеба, сбросил их на пол и аккуратно положил на нее свое доказательство. Юрик оцепенел.

— Я долго ждать не буду. Спать чертовски хочется. И нервы ни к черту. У тебя дверь бронированная?

— Бронированная, — эхом ответил Юрик.

— Вот и хорошо. Значит, за колечко дерну, а сам за дверь. Ты уж извини, я другими видами оружия не пользуюсь. От них всегда много следов остается.

Лимон крутанул лимонку, и она юлой завертелась в тарелке.

Юрик совсем раскис. "Как это — отдать все? То есть всего лишиться?

Но ведь это невозможно. Всю жизнь копил…" — думал он.

— Я старый человек, у меня ничего нет. Все прожил, — заскулил Юрик.