— Прошу, Шальной, в экипаж, как говорится, карета подана.
— Карета так карета, — хмыкнул вор. — А вот браслетики бы ослабили, а то все руки отекли.
— Нет уж, уважаемый гражданин, потерпи до «Бутырки».
— А че, в «Бутырку»? — недоумевал «законник». — Могли бы куда покруче. Хотя бы в Лефортово, али, может, по рангу не положено? Имя, поди, у меня весовое.
— Сойдет и «Бутырка». Нечего хорохориться.
Сотрудник Петровки помог Шальному усесться на заднее сиденье автомобиля, придерживая его голову.
— Лапы. Лапы свои убери от башки, мусорюга, — недовольно пробурчал Шальной. — Че, думаешь, не протиснусь?
Прямо из аэропорта машины устремились на Петровку, 38. Там его допрашивали двое суток. При допросе присутствовали сотрудники ФСБ — этого требовал протокол.
Шальной двое суток огрызался и требовал пригласить ему адвоката, но адвоката упорно не приглашали.
Через двое суток упрямого «законника» отконвоировали в Бутырскую тюрьму, где его, восемь суток не оформляя, продержали в отстойнике, проводя ежедневные допросы. Никаких связей с внешним миром он не имел. «Дороги» к нему проложены не были, и он не мог отправить или получить «маляву» или еще какое-нибудь сообщение. Все это было вне правил, но правила устанавливают те, у кого есть власть. Во время допроса Шальной возмущался, поливал их матом и по-прежнему требовал адвоката.
После того как следователи устали бороться с упертым жуликом, его решили перевести в общую камеру.
Когда Шального ввели в камеру, тот невольно поморщился. На тридцати шести шконках размещалось около восьмидесяти человек. Запах потных тел и грязного белья с непривычки ударил в нос.
«Мусора поганые. Куда уважаемого жулика впихнули. Могли бы хотя бы на спецуху препроводить». «Законник» уверенным шагом направился прямо к столу под маленьким решетчатым окном.
Подойдя вплотную к столу, он обратился к сидящим за ним уголовникам, играющим в «стиры», — самодельные карты:
— Приветствую, бродяги. Кто здесь смотрящий по хате?
Четверо играющих оторвались от карт и подняли на него глаза. Один из них, коротко стриженный, с глубоким шрамом через левую бровь, прищурившись, внимательно посмотрел на подошедшего Колю. Потом глаза его изумленно округлились, и он, отложив стиры в сторону, воскликнул:
— Шальной! Неужели ты? — Он встал из-за стола и обнял «законника». Повернувшись к остальным играющим, объявил: — Братва, прошу любить и жаловать — Коля Шальной, вор.
Узнал Колю Шального его старый знакомый Веня Шрам — урка опытный, имеющий за плечами четыре ходки. Во время третьей он чалился вместе с Шальным во Владимирском централе.
Коле Шальному сразу определили место у окна на нижнем ярусе. Это козырное место было положено ему по воровскому сану. Смотрящий смотрящим, но он-то вор.
Коля уселся за стол и поинтересовался у Шрама:
ebooksa