– Давай, сынок, залазь. Будешь показывать дорогу, – обратился замполит к химику, жестом указав тому место на броне возле торчащей, как кочан капусты, головы механика-водителя.
Когда наконец все разместились, «спрут» рыкнул, выбросив в атмосферу клуб густого черного дыма выхлопных газов, и сорвался с места. Лихо перескочив через окоп, помчался в направлении кишлака.
Механик-водитель оказался специалистом экстракласса, понимая направление движения по указаниям руки химика. Уже через пять минут десантная самоходная установка подъехала к штурмовой группе.
– Какие проблемы, бойцы? – Первым с брони соскочил замполит.
– Да вот, закупорились гады, никак не можем их выкурить, – спокойно ответил Дядя Федор на правах старшего.
– Не можете сами – мы поможем, – лихо воскликнул замполит и указал капитану-артиллеристу на выглядывающую из-за ограды башню минарета.
– Подождите, – жестом руки остановил замполита разведчик. – Он пока будет разворачиваться, «духи» его сожгут к чертовой матери. Тут надо по-другому.
Старший сержант вскочил на самоходку и объяснил ситуацию артиллеристу. Тот утвердительно кивнул.
Самоходная установка, сдав немного назад, развернулась и, двинувшись вперед, проломила одну ограду, затем еще одну и въехала на соседний участок. Несколько минут ДСАУ постояла за небольшим домом с разрушенной крышей, потом, вывернув на палисадник и проехав с десяток метров, выломала ограду, прикрывающую площадь, и прямой наводкой ухнула в стоящую в сотне метров мечеть. Пробив стену, тяжелый фугасный снаряд разорвался, сокрушая все находящееся внутри.
Самоходка, тут же сдав назад, опять укрылась за домом. С грохотом открылась крышка люка, и выглянувший наружу капитан, зло сплюнув, сказал с раздражением:
– Не получилось. Мне бы ложбину в полметра, я бы тогда снаряд засадил точно в амбразуру. А так только макушку буду брить.
Дядя Федор понимал правоту артиллериста, но рыть нишу под огнем крупнокалиберных пулеметов было самоубийством, как и переть в лоб на эти чертовы пулеметы.
– Ладно, ты их глуши, оказывай психологическое давление. А мы попытаемся обойти с другой стороны и забросать амбразуры гранатами.
– Лады, – кивнул капитан, снова влезая внутрь самоходки.
– А вы, товарищ майор, оставайтесь здесь, – обратился разведчик к замполиту. – Зря не рискуйте. Оставляю с вами трех бойцов на всякий пожарный случай.
Майор кивнул. За толстенными стенами дома ему ничего не грозило, а вот предоставление на орден будет как пить дать.
От взрыва очередного снаряда с потолка посыпались известка и куски штукатурки. Абдулл стряхнул с головы пыль и выругался по-арабски. Артиллерия в этом подвале была не страшна, даже такие тяжелые снаряды не смогут пробить метровые бетонные перекрытия, отделяющие подвал от мечети. Но каждый новый взрыв эхом отзывался в мозгу Бабая, напоминая о бренности человека. Неожиданно арабский вожак ощутил страшное желание жить, и чем ближе костлявая подступала, тем сильнее было это желание. «С людьми мне не вырваться, – размышлял Ка-маль, глядя на своих боевиков, прильнувших с оружием к амбразурам. – Единственный выход, оказавшись за пределами мечети, где-то затаиться, возможно, прикинуться мертвым. Дождаться темноты, потом уйти в город, главное, выйти за пределы мечети».
– Братья, если нам суждено умереть, умрем как истинные воины Аллаха, как настоящие шахиды, —обратился алжирец с высокопарной речью к своим подчиненным. – Пусть гяуры увидят, как умеют умирать правоверные.
Арабы оживленно зашумели, подбодренные такими словами; в конце концов, ожидание смерти всегда страшнее самой смерти. Ну, а раз решились – надо действовать.
– Ахмат, установи мину на двадцать минут, – приказал Камаль Рыжебородому. – Шурави не должны получить ни наши боеприпасы и оружие, ни наших раненых.