— Да нет никакого Вялого! Вялого в тот же вечер в подвале грохнули! — заорал Тима.
— А ты откуда знаешь, умник? — криво усмехнулся Гепард. — Ты там был?
Вон как я тебя, козла, подловил" И Тима, осознав, что он по-глупому лопухнулся, злобно оскалился, но потом вдруг выпрыгнул со стула вперед, схватился правой рукой за глушитель направленного на него пистолета, а левой с размаху попытался врезать Гепарду промеж глаз. Но вор не на того напал. Гепард увернулся в сторону и сильно дернул пистолет вниз. Тима, не выпуская ствола из руки, по инерции клюнул головой, и тогда бывший спецназовец обрушил ему на затылок свой левый кулак.
Ослепший от боли, Тима с грохотом повалился на пол.
«Удостоверься, Егор, — прозвучали в мозгу Гепарда напутственные слова Владислава. — Удостоверься наверняка, что именно он Михалыча на тот свет отправил, и грохни гада без сожаления».
Он приставил глушитель к затылку Тимы и дважды выстрелил. Голова дважды подпрыгнула на паркете, и под ней тотчас разлилась бурая лужа.
Теперь нужно быстро выйти на лестничную площадку, спуститься на лифте и как ни в чем не бывало пройти мимо Тиминых «гладиаторов» в подъезде. Сержант там, на холоде, наверно, его заждался.
Глава 41
Они сидели в уличном баре «Гренландия» в переулке недалеко от станции метро «Тверская». Это было недавно открывшееся заведение, и то ли по этой причине, то ли по неопытности менеджера цены на напитки тут были просто ломовые. Но это не смущало редких посетителей бара — в основном мужчин в дорогих костюмах, с перстнями на пальцах, сотовыми телефонами в левой руке и неизменными синими пачками «Парламента» около кофейных чашек и пузатых бокалов, возле которых лежали крохотные зажигалки «Зиппо».
Закир смаковал крепчайший кофе-эспрессо, Шота нервно вертел в тонких пальцах рюмку с коньяком.
— Надо бы тебе пагаварит с этим Алеком, — мрачно заметил Шота, отпивая глоточек. В баре не оказалось грузинских коньяков, ему предложили «Хенесси», и он пил этот знаменитый коньяк с омерзением: жидкость пахла женскими духами. — Пускай объяснит, что он дальше сабираэтся дэлат. Бабки ему атдали немалые, я уж не гавару про Варьяга… А я пока не вижу, что он что-то дэлаэт.
— Варяг, кстати, предупреждал, что все так и обернется, — разве можно верить гэбэшникам? — заметил Закир.
— Когда это он прэдупреждал? Мэниа он не прэдупреждал, — недовольно возразил Шота.
— Зато меня предупреждал, — отрезал Закир. — И Варяг был прав. Вору с гэбэшником гешефты делать не с руки. Да только где теперь Варяг?
— Луди гаварят, ему удалось бэжать, — раздумчиво бросил Шота, допив последние капли хмельной жидкости. — Но никто не знаэт, где он. Его же эти… — тут Шота многозначительно похлопал себя рукой по левому плечу, намекая на вмешательство людей в погонах, дэржали под замком. И как на грех ближайшие люди Варьяга исчезли. Я в Питере навел справки — в ноябре Сержант спэшно выехал в Москву, потом вернулся, а потом вдруг в марте сорвался опьять в Москву… И сгинул. Был у Варьяга еще какой-то друган в Питере. У него еще такое дурацкое погоняло было, звэриное. Не то Гиппопотам, не то Леопард… Тоже ищи вэтра в поле…
— А Филат? — слукавил Закир. Он буквально позавчера имел с Владиславом долгую беседу по телефону, но ни намеком не хотел проговориться коварному Шоте о своих контактах с «пропавшим».
— Филат? — хмыкнул седовласый грузин. — Этот молчит, как Зоя Космодемьянская на допросе, хотя явно что-то знает… У мэня из головы не идет тот случай с Тимой.
— Менты говорили, что Тимакова расстреляли конкуренты по коммерческим делам, — продолжал валять дурака Закир. — Там вроде были какие-то чувихи, которые давали показания. Да только они с перепугу ничего не запомнили…
— Да, — кивнул Шота, — ани сказали, что на квартиру бил налет, что ворвалась куча киллэров — в двери, в окна… Пальбу подняли. Я только аднаво панят нэ могу: какие там окна — квартиру Тима снимал на двенадцатом этаже. Я там бивал нэ раз. Так что девки либо сафсем сбрендили, либо горбатого лепят…
Шота проводил взглядом высокую блондинку в коротком платье на тонких бретельках. Она шла покачивая крепкими широкими бедрами и бросая по сторонам полупрезрительные взгляды, всем своим видом показывая, что не прочь завязать корыстное знакомство с кем-нибудь из состоятельных посетителей этого кафе. Но Шота с первого взгляда распознал в шикарной фигуристой телке дорогую шлюху и равнодушно перевел взгляд на свою пустую рюмку.