— Владислав Геннадьевич! К вам посетитель. У вас с ним назначена встреча.
Варяг бросил многозначительный взгляд на Чижевского.
— Вот и он!
Дверь распахнулась, и на пороге появился плотный блондин лет сорока пяти в полотняной светлой куртке и тщательно отглаженных брюках. Игнатов встал и быстро прошел к нему навстречу, раскрывая объятия.
— Здорово, Степан! Рад тебя видеть!
За всю историю их многолетнего знакомства и он, Владислав Игнатов, и Степан Юрьев по кличке Сержант пережили многое: взаимное уважение и соперничество, обиду, вражду и — в последнее время — дружбу. Эта дружба была скреплена кровью их врагов, которая, пролившись, стала залогом взаимного глубочайшего доверия. В последний раз Варяг вызывал Сержанта в самый трудный момент своей жизни — когда на него развернула охоту сибирская бригада отморозков, а он, потеряв жену и сына, гонимый горем и жаждой мщения, сам пустился на поиски своего заклятого врага Николая Радченко. И если бы не верный Сержант, неизвестно, смог бы Варяг одолеть этого беспощадного, страшного ублюдка, потерявшего человеческий облик, лишенного всяческих тормозов и принципов.
Вот и на этот раз он вызвал Сержанта. Но теперь-то, пожалуй, Варяга подстерегала опасность похлеще: борьба с невидимым и, судя по всему, очень сильным и жестоким врагом не предвещала ничего хорошего; опять же назревающий конфликт с ворами на большом сходе — тоже не игрушки. Владислав прекрасно осознавал, что конфликт с сильными мира сего (а убийство Шелехова и есть предупреждение именно об этом) исполнен риска стократ большего, нежели выяснение отношений с озверевшим бандитом. Коварный враг всегда страшнее стократ.
— Садись, Степа. С полковником тебя, надеюсь, знакомить не надо.
— Да уж! Да уж! — подтвердил Юрьев, а полковник, дружелюбно улыбаясь, протянул Сержанту руку для приветствия:
— Да, виделись не так давно… Как доехали, Степан? Сержант шутливо погрозил ему пальцем:
— Почему Степан? Вы же билет на самолет из Пулково купили на паспорт гражданина эр-эф Нащокина Сергея Сергеевича, а не на какого-то там Степана!…
Чижевский рассмеялся:
— В своем репертуаре — конспиратор!
Сержант, он же Степан Юрьев, он же Сергей Сергеевич Нащокин, он же…
(эту галерею имен можно было продолжать до бесконечности), присел в вертящееся кресло перед рабочим столом Варяга.
— Увы, приходится соблюдать правила… Еще скажите спасибо, что мне не пришлось парик напяливать и очки с пластиковым носом. Я же до сих пор как-никак в международном розыске нахожусь — и по линии Интерпола, и по линии пяти или семи иностранных разведок, ну и, понятное дело, во всесоюзном розыске.
— Во всесоюзном? — усмехнулся Варяг. — Да уже Союза-то скоро лет десять как нет.
— А мне, дорогой Владислав Геннадьевич, пока не докладывали, что тот розыск, в который меня объявили в восемьдесят седьмом, отменен! Вот какая закавыка. Хорошо, что хоть друзья хакеры с моей карточкой в компьютерах пошуровали. Вот только это и спасает.
И Юрьев многозначительно подмигнул Варягу… Варяг кивнул в ответ и не стал дальше развивать эту тему. Он и так знал Сержанта как облупленного.
— Чемоданчик-то твой знаменитый где? Сержант — Нащокин неопределенно покачал головой: