Бросок аркана

– И что? – Самойленко не понимал, чего опасается друг.

– А его дружки тоже могут быть на машинах, и тогда все окажется напрасным – на нас снова повесят хвост или, что еще более неприятно, просто приедут всей толпой, чтобы расстрелять. Кстати, ты не посмотрел, у этих гавриков оружия не было? – Аркан кивнул наверх, туда, где за мусоропроводом остались лежать вырубленные им бандиты.

– Не-ет, – протянул Самойленко, – мне до них дотрагиваться противно было.

– Ясно. Тогда вот что – рюкзак и сумку оставляй мне, а сам выходи на улицу и садись на лавочку у подъезда. Осмотрись. Если все чисто – сделай мне знак, я буду из окна между вторым и третьим этажами за тобой наблюдать, а заодно и карманы этих дурачков проверю. Если же увидишь эту чертову машину – постарайся как-нибудь мне указать, в какой стороне она стоит. Только, Коля, действуем быстро, времени у нас в любом случае немного.

– Хорошо, я пошел.

– Погоди пару секунд, дай мне наверх подняться.

Аркан взбежал по лестнице на несколько пролетов выше и осторожно выглянул в окно. У подъезда машины не было. Коля сидел на лавочке, не пытаясь подать своему товарищу никаких знаков, и Анатолий понял, что "девятка" где-то совсем рядом. Он стал еще внимательнее присматриваться к другу, пытаясь заметить момент подачи сигнала.

Аркан понял напарника – Николай, вытащив из кармана сигареты, закурил, а спичку совершенно неестественным движением кинул себе за спину. Значит, машина где-то в той стороне?

Аркан, не раздумывая больше, бросился наверх, на самый последний, так называемый технический этаж – туда, где, как он знал, обычно была лестница на крышу. Он молил Бога только об одном – чтобы ход этот не оказался заварен железной решеткой.

Ему повезло, и с крыши он смог осмотреться и засечь "девятку" чеченцев. Машина и впрямь стояла в той стороне, куда бросил спичку Самойленко, у соседнего подъезда, и Аркан радостно потер руки – он мог подобраться к "девятке" незаметно, спустившись с крыши в крайний подъезд дома.

Так он и сделал.

Осторожно оглядевшись, он пошел к машине, стараясь держаться с правого ее борта, чтобы водитель, сидевший за рулем и неотступно следивший за подъездом, в котором исчезли чеченцы, как можно позже его заметил. Поравнявшись с "девяткой", Аркан еще раз быстро огляделся и, убедившись в том, что поблизости никого нет, подошел сзади к дверце водителя. Старшина успел рассмотреть только профиль сидевшего за рулем, но и этого оказалось достаточно, чтобы с первого же взгляда понять – водителем "девятки" тоже являлось лицо, выражаясь языком милицейских протоколов, "кавказской национальности". Последние сомнения отпали – этот кавказец был явно заодно с уже выключенными чеченцами и действовал с ними в одной связке.

Стекло водительской дверцы было опущено, а фиксатор замка поднят. Это было на руку Аркану.

Мгновенно оценив ситуацию, он рванул дверцу автомобиля на себя.

Чеченец не успел среагировать – он вздрогнул от неожиданности, повернул голову на звук открывающейся дверцы, но тут же сильные руки Аркана схватили его за лицо и затылок. Сильный рывок, хруст шейных позвонков, и голова кавказца бессильно упала.

С ним все было кончено.

Аркан убедился, что не привлек внимания посторонних, бесцеремонно передвинул бездыханное тело водителя на пассажирское сиденье, перекинув его ноги одну за другой через рычаг коробки передач, а сам, забросив свой мешок и сумку Самойленко назад, сел за руль "девятки". Он завел двигатель и прокатил десяток метров вперед – к тому подъезду, где на лавочке его терпеливо ожидал Самойленко,.

– Коля, давай сюда!

– Толик, ты?!

– А то кто же!