– На этом, Глеб, моя помощь заканчивается, – Крапивин присел на край прикроватной тумбочки.
– А что ты еще хотел сделать?
– Билеты я тебе не, взял, оформишь их сам.
– Понял уже.
– Не мог я рисковать, светить своих людей. Дело, сам понимаешь, серьезное…
– Можешь мне не объяснять. Только смотри, в Пулково ты должен встретить меня сам, со своими людьми.
– За мной дело не станет, – твердо пообещал полковник ФСБ.
– А теперь оставь меня одного, – попросил Сиверов. – Я привык спать в одной постели только с женщинами.
Полковник Крапивин пожелал доброй ночи и вышел из спальни.
Глеб лежал с широко открытыми глазами, глядя на поблескивающий серебром и золотом потолок, на искрившиеся подвески люстры. Он чувствовал: все пройдет хорошо и удачно, без сучка и задоринки. Сиверов уже успел распланировать операцию от начала и до конца. Места для неожиданности почти не оставалось, и проблема теперь заключалась только в безукоризненном техническом исполнении.
Лишь только первые лучи солнца заглянули в окно номера «люкс», Крапивин постучал в дверь.
– Глеб…
– Я не сплю.
– Тем более, вставай, – Я уже встал.
Мужчины молча собрались, прошли мимо дремавшей на топчане дежурной.
Глеб уже сидел за рулем темно-зеленого БМВ, прогревая двигатель, когда Крапивин сказал ему:
– Ну, ни пуха ни пера.
– К черту! – послал его Сиверов, зло захлопывая дверцу.
– Встретимся в Пулково! – крикнул полковник, вскидывая на прощание руку и прикладывая пятерню к лобовому стеклу.
Глеб сидел за рулем в тонких кожаных перчатках. Ни к чему оставлять свои отпечатки пальцев. Не жалея машину, он включил заднюю передачу и, газанув, развернулся на месте. А затем его вжало в спинку кресла. БМВ стремительно набирал скорость. Мелькнув, пронесся мимо, пропал сзади придорожный лес. Дорога вела к границе с Латвией. Сиверов спешил не зря. Ему нужно было попасть в рижский аэропорт не позже, чем к обеду.