. Глеб перевел взгляд на стюардессу, прижавшуюся к переборке Ее обескровленные губы шептали то ли слова молитвы, то ли просто тряслись от страха. Левой рукой девушка зажимала небольшой порез на шее. Из-под пальцев сочилась кровь.
– Брось нож! – уже теряя над собой контроль, истерично закричал помощник пилота.
«Черт его знает, – подумал Сиверов, – а как палец у придурка дрогнет?»
Глеб схватил девушку за руку, вытащил ее на середину прохода.
– Стреляй!
Глазами, налитыми злостью, помощник пилота смотрел на Глеба.
– Брось пистолет! – приказал Сиверов.
Тот не повиновался.
«Неужели ему и этого мало?» – подумал Глеб, прижал к себе стюардессу и сделал то же самое, что несколькими минутами раньше – Артур Петухов.
Лезвие ножа оказалось у горла стюардессы.
– Курс на Пулково, и без глупостей! Наконец-то ствол черного пистолета медленно опустился к полу.
– Тебе не поздоровится! – сквозь зубы пробормотал помощник пилота, возвращаясь в кабину.
Старушка с внучкой на коленях жалась к иллюминатору, в ужасе глядя на пакет с желтыми брикетиками. Глеб чуть ослабил хватку.
– Дура, не дергайся! – прошептал он на ухо девушке. – Ничего я тебе не сделаю. Сядем – выпущу из самолета первой.
– Я не хотела… – прошептала та.
Глеб, медленно пятясь, отступил к двери туалета, втолкнул стюардессу в тесную кабинку и, прикрыв за собой дверь, поднял фиксатор. Девушка испуганно огляделась, все еще не веря, что жива.
– Сядь! – прикрикнул на нее Глеб. Та послушно опустилась на закрытый крышкой унитаз.
– Что со мной будет? – пролепетала она. Глеб подошел к умывальнику и принялся мыть руки и отмывать от крови лезвие ножа.
– Больно? – глядя через плечо на стюардессу, спросил Сиверов.
Девушка как раз приложила к порезу кружевной носовой платок.