Груз для Слепого

«Щиплют их, что ли? – подумал Скобелев – Но ничего, ничего, до моего груза, даже если будут вывозить все эти контейнеры, доберутся не меньше чем через неделю Ведь мой контейнер стоит далеко от входа и к нему так просто не подъедешь Вы еще не так засуетитесь, не так будете визжать, мой меч уже занесен, и я не дам слабины, не дам никому пощады, если мои условия не будут приняты Может быть, это произойдет на рассвете, может быть, в полдень, когда будет ярко светить солнце и вы выйдете на улицы подышать теплым весенним воздухом, не подозревая, что он несет вам смерть»

Александр Михайлович посмотрел на часы, и на его землистом лице появилась злорадная улыбка «Нет, все это произойдет не днем и не утром, все это случится ровно в два часа ночи, если инженер Большеротов меня не обманул и его механизм сработает точно, как он обещал. Вы все будете спать, и никто в городе не проснется. Город вымрет. Лишь только правительство, побоявшееся уйти в отставку, спрячется в бункера. Но тем страшнее будет расправа над ними. Ветер унесет смерть, и в город придут другие люди – те, кто ненавидит наглую столицу, ненавидит начальство, независимо от того, хорошее оно или плохое».

От этих сладких мыслей у Александра Михайловича закружилась голова, и он остановился, чтобы перевести дух. Вот в это мгновение его и высчитал Глеб. Скорее всего, Сиверов высчитал преступника по странному выражению лица. Скобелев уже мало напоминал свою фотографию, он изменился так сильно, что навряд ли даже сам узнал бы себя, глянув со стороны. Но дело в том, что свое отражение он видел часто, каждый день по несколько раз. И он привык к землистому цвету своего лица, к горящим глазам, к горьким складкам в углах рта, к желтоватым мешкам под глазами. В общем, сейчас он абсолютно не был похож на того блестящего офицера, которому завидовали сослуживцы.

Если бы Глеб Сиверов не увлекся погоней за Скобелевым, он наверняка бы заметил, что за ним тоже следят. ФСБ не то ведомство, которое позволяет действовать самостоятельно. За каждым, кто выполняет ответственное задание, устанавливается слежка.

Александр Михайлович Скобелев осторожничал. Ему представлялось вполне вероятным, что его уже вычислили. Он этого особенно не боялся. Одно дело знать, кто украл контейнер, другое – отыскать украденное. Две большие разницы, как говорят в Одессе, «Зря я беспокоился, – вздохнул Скобелев. – Четыре дня, оставшиеся до взрыва, ничего не решат. При нашей российской неповоротливости до моего контейнера им не добраться до судного дня». – И он вспомнил, как трудно было тащить ящики в узких проходах.

Александр Михайлович сунул руки в карманы и бодро зашагал по улице.

Глеб Сиверов не стал искушать судьбу. Он выехал на улицу, параллельную проезду. Сквозь лишенные листьев деревья ему был хорошо виден одиноко идущий мужчина.

– Не зашел, сволочь! – зло выругался Глеб. – Неужели почувствовал? Да нет, решил не рисковать.

Глеб проехал до перекрестка и остановил БМВ у кромки тротуара.

Глеба Сиверова «вели» от самого его дома. Мужчина, сидевший в темно-синих «жигулях» недалеко от въезда в товарный двор, поднес ко рту рацию.

– По-моему, Слепой обнаружил нужного человека, – взволнованно произнес человек в синих «жигулях».

– Не упускайте его из виду, следуйте за ним, – раздался из рации приказ. – Связывайтесь с нами при первой возможности.

– Есть! – мужчина отложил рацию и взялся за ключ зажигания.

Синие «жигули» притормозили неподалеку от машины Сиверова. Мужчина, сидевший за рулем, пригнулся так, чтобы не было видно рации, и зашептал:

– Я веду его. Пока стоим.

– Вы определили того, за кем он следит?

– Пока что нет.

– Может, он его потерял?

– По-моему, нет.

– Скоро прибудут другие машины. Не теряйте бдительности.