Цикл, для которого в Байрейте некогда был специально построен оперный театр.
Вагнер и Верди – два гения, альфа и омега оперы. Лед и пламень, мрак и свет. В хорошем настроении Глебу хотелось слушать великого итальянца. Сумрачному расположению духа больше соответствовала музыкальная версия северных саг.
Безжалостный рок, девы-валькирии, подбирающие мертвых воинов с поля битвы, чтобы перенести в Валгаллу.
Сейчас настроение у Глеба было сумрачным, и в ближайшем времени он не предвидел перемен.
Впрочем, этот человек давно уже отвык плясать от радости или рвать на себе волосы от горя. Внутри у него постоянно горел ровный огонь, только температура у этого огня была разной.
Дослушав арию Брунгильды, он остановил вращение диска. Не сразу выпустил плейер из рук.
Некоторое время рассматривал в задумчивости, потом нажал на «стоп» второй раз, будто для полной уверенности. Никто не заметил этого вторичного нажатия – большой палец всего лишь сместился на полсантиметра. Но если б и заметили, значения бы не придали.
Между тем, из района железнодорожного моста через Енисей ушел радиосигнал. Этот сигнал был принят одним из спутников и отражен обратно на земную поверхность, но совсем в другую точку. Он содержал в себе не много информации – всего лишь точное указание координат.
Прибор, вмонтированный в плейер, давно уже не считался чудом техники. Конечно, для обычных армейских соединений он был роскошью, но спецназ ФСБ применял его уже несколько лет. Как, впрочем, и боевики в горах Кавказа.
Глава 9
Гонцы вернулись раньше, чем их ждали.
Притащили для Тараса нормальные костыли, чтобы не смущал горожан плохо оструганными палками.
– Повезло, – объяснил Семен. – Деловой человек попался.
– Не люблю, когда везет, – скривился Тарасов. – Опасный признак.
– У тебя ближайшее будущее точно безопасное, – Воскобойников имел в виду ранение замкомполка. – Ты свою дозу получил.
– Говорят еще: черная полоса, белая полоса, – вспомнил Ильяс.
– Не путай, друг. Это уже другая теория.
Семен набросал аккуратную схему рынка и самого здания, отметил две двери на втором этаже.
– Сортир далеко?
Вопрос был действительно важным. Одно дело отправлять естественные надобности на природе и совсем другое – в лоне цивилизации. Если каждый раз надо пройти по этажу больше двадцати шагов, это уже означает слишком долго находиться на виду.