– "Зеленые" вперед.
– Фирма веников не вяжет! – одобрительно кивнул тот, протягивая Купюры.
Пьяный, бормоча что-то нечленораздельное, сразу уткнулся лбом в переднюю панель. Промелькнул Киевский вокзал. Не доезжая "Мосфильма", остановившись на красный свет, Скиф услышал сбоку тихий, совершенно трезвый голос пьяного:
– Хубасти? Как дела?
– Как сажа бела! – буркнул Скиф, пытаясь в темноте салона рассмотреть лицо клиента.
– Тогда сверни в переулок и выбери двор потемнее – поговорить есть за что, как говорят в Одессе, – белозубо улыбнулся тот.
– Блин, как же вы меня нынче достали! – вырвалось у Скифа. – Ну, что еще-то от меня?
– Ну, хотя бы поставить тебя в известность, что в сельской церквушке под Псковом одна старушка который год ставит свечки за православного воина Скифа и просит бога уберечь его от пули злой, от хворостей душевных и телесных, от зависти черной подлючьей.
– Какая еще старушка?..
– Родной матушкой приходится мне та старушка, Скиф.
– Чего-то я лица твоего не припомню. Постой-постой – майор-особист, что ли?
– Теперь уже полковник.
– Как вас хоть зовут? Тогда ведь знать было не положено, – остановив машину у гаражей-ракушек во дворе какого-то дома, спросил Скиф.
– Полковник Шведов Максим Сергеевич. Думаем у себя в управлении: что за странная фирма по извозу объявилась – богатенькие Буратины по ночам больше на нее надеются, чем на своих костоломов-телохранителей. Смотрим, и один сосед из нашего дома интерес к фирме проявлять стал. Ну, думаем, нам тогда сам бог велел. Что Костров хотел от тебя?
Скиф ухмыльнулся, пожал плечами.
– В стаю звал? – наседал Шведов.
– Не волк я, к стае вашей прибиваться.
– Угрожал? Шантажировал? – не отставал Шведов.
– По мелочевке.
– Обещал сдать Интерполу за сербские подвиги?