– Недоноском своим отмороженным клянешься! – скривился тот, как от зубной боли. – Отлично задумано. Фармазон, – схватив Кострова за грудки, прошипел он. – Разыгрываешь святую невинность, а сам раз-раз и в дамки!.. Сорок "лимонов" со старого друга Коробова, как с куста, снять и шасть на Багамы!..
– Господи, какие сорок "лимонов"? – вытаращился Костров. – Я неделю в самолетах, не спал, а ты мне какие-то сорок "лимонов" втираешь…
– Выспишься на том свете…
На журнальном столике раздалась трель спутникового телефона. Коробов нетерпеливо приложил трубку к уху:
– Ты, Романов?.. Обнаружили логово ублюдка?..
Нет… Грузина нашел?.. Тоже нет… Мышей не ловишь, Романов!.. А связаться с недоноском можешь?..
Дай ему мой номер… Пусть поговорит со своим папашей в последний раз… Сидит вон в моем кресле, как мешок с говном… Связывайся, я жду…
От догадки, что с сыном произошло что-то ужасное, непоправимое, стены поплыли и закачались перед глазами Кострова, и до него даже не дошел смысл вопроса Коробова о грузине.
Когда Коробов положил трубку, он воскликнул:
– Бога ради, Виктор, что произошло с моим мальчиком?..
– Ты у меня спрашиваешь?..
– У тебя ведь тоже сын… Скажи, не мучь меня…
"Похоже, Фармазон не в курсе, – мелькнуло у Коробова. – И Ольгу сомнительно, что он. То, что она болтала по пьяни на тусовках лишнее, мужики из "Феникса" не раз мне доносили… И водителя его Романов найти не может… Скорее всего тот грузин на Лубянке под диктовку Инквизитора новые "чистосердечные признания" пишет…"
– Сейчас твой недоносок сам тебе объяснит, что с ним, – несколько смягчившись от таких выводов, показал он Кострову на телефон.
От мокрой одежды и нервного напряжения Кострова стала бить крупная дрожь.
Коробов поставил перед ним бокал с виски и с ухмылкой слушал, как стучат о зеленый венецианский хрусталь его зубы.
Спутниковый телефон затрезвонил минут через десять. Эти минуты прошли в гробовом молчании, под треск сухих поленьев в камине. Коробов протянул Кострову трубку и щелкнул тумблером на динамиках.
В каминный зал ворвался осипший голос Тото Кострова и какие-то приглушенные русские и украинские голоса.
Тото:
– Ты чо, бабай, без балды, в Цюрихе, што ли? Ну, влип ты!..
ebooksa