– Гнат меня клычуть, Лэонид Гхригорович, – сказал он. – А разговор у нас будэ короткий. Приказ з Центру передам, и у разни стороны, як тараканы – Какой приказ? – почувствовав под ребрами неприятный холодок, спросил юный зам.
– От Центру "Феникс", який устроил тоби у собственность мясокомбинат та цемэнтный завод, чув про цэ? – насмешливо спросил Гнат.
– Чув, – кивнул юный зам. – Я так, для проверки.
Разговор и в самом деле занял не более пяти минут.
Перед тем как покинуть уютный салон "Мерседеса", Гнат протянул юному заму пластиковый пакет.
– Тут десять кускив "зелени" и югославски машинки. Робыть треба сегодни ночью, и тильки имы, потим залишыть их на мисци, вразумив приказ, Лэонид Гхригорович?
– Вразумив, – хмуро кивнул тот и с мольбой посмофел на украинца:
– А может, вы сами, а?.. Сверху столько же кину, а?
– Ни, ни! – покачал головой Гнат. – Цэ справа – москальска. Моя праця у Львови.
Взглянув на съежившегося юного зама, он скривил в злой усмешке губы и бросил:
– Очко грае – наймы блатнююв. Тэбэ предупрэждалы: "Феникс", вин нэ говеннэ "Славянскэ братство". Сегодня ночью, вразумив, Лэонид Гхригорович, або в Центре нэ поймуть тэбэ.
– Да, да, я усек! – поспешно закивал юный зам.
В своем кабинете он сразу бросился к телефону и набрал по кодовой связи Тамбов.
– Гундосый, это я. Ленчик.. Дело есть этой ночью… Да, да, о чем ты, френд?! "Зеленью", без базара, конечно. Да, и прихвати с собой какого-нибудь "быка" понадежней, – торопливым шепотом сказал он в трубку.
Уже в сумерках Иван Васильевич Косицын, бывший начальник районного утро, а ныне, по преклонному возрасту, обыкновенный участковый инспектор, возвращался домой из городской бани. Подходя к двухэтажке из серого силикатного кирпича, на фронтоне которого нахально красовалась неоновая вывеска: "Супермаркет. Бизюкина и компания", он совсем кстати вспомнил слова не то Петра Первого, не то Суворова: "После бани продай подштанники, но выпей". "Не прихватить ли домой бутылочку?" – подумал он и повернул к двери "супермаркета", который на самом-то деле был заурядным окраинным магазином, где навалены грудой вьщветшие ткани, пахнущая плесенью одежда местного коммунального производства, запчасти к мотоциклам, школьные тетради, засохшие сыры, серая колбаса и "самопальная" захолустная водка.
Кинув взгляд на прилавок, Иван Васильевич сразу направился в хозяйский кабинет:
– Ты уж, Ксюша, сгоноши менту поганому бутылочку казенной, – сказал он дебелой крашеной блондинке неопределенных лет, Ксении Бизюкиной, зазнобе Ленчика и полноправной хозяйке заведения. – То, что у тебя на витрине, бомжи и то поперхнутся…
– Найдется, найдется бутылочка московской кристалловской. Привезла из столицы для себя, но по ста-, рой дружбе, – засмеялась Бизюкина и упорхнула в подсобку.
Оставшись один, по неистребимой привычке опера, Иван Васильевич заглянул через окно во двор магазина, скрытый от улицы высоким деревянным забором. Во дворе стоял с погашенными фарами знакомый "Мерседес" и рядом с ним черный джип "Чероки".
В освещенном салоне джипа сидели трое, разговаривали. Один – понятно, Ленчик, заместитель главы администрации, а те кто?.. Никак тамбовские "быки":
ebooksa