– Ему – да, – твердо сказал Чабанов, – тебе придется найти другого убийцу, а фоторобот и все документы о Боляско передать мне.
– А-а-а?
– Он мне нужен чистым и невредимым. Ясно?
– Это будет нелегко, – Шляфман посмотрел в зеркальце, пытаясь поймать взгляд Чабанова.
– Лапочка, – тот повернулся к нему, – если бы у меня была легкая работа, я бы не стал тебя будить среди ночи и уж, конечно, не тащил бы из Москвы.
Миля тяжело вздохнул, искоса взглянул на Леонида Федоровича, но, встретившись с его острым и тяжелым взглядом, утвердительно кивнул:
– Хорошо.
Чабанов вывел машину на улицу, ведущую обратно к стадиону.
– Нет, – сказал Шляфман, взглянув в окно, – лучше поближе к дому.
В этот день Эмиль Абрамович пришел на работу раньше обычного. Он достал из сейфа начатое вчера дело об убийстве Петра Аркадьевича Загибалова – двадцативосьмилетнего рабочего, отца двоих детей. Следователь вынул из конверта фотографии места преступления, разложил на столе снимки убитого. Это был грузный человек с грубым лицом и тяжелыми руками. На фото он сидел, привалившись к низенькому штакетнику, ограждавшему сквер, где в ту ночь компания полузнакомых мужчин распивала водку. В правой руке убитого была зажата недопитая бутылка. Он умер почти мгновенно, поэтому на землю ни пролилось ни капли. Из левой ключицы Загибалова торчала ручка отполированного от частого употребления десантного ножа.
Шляфман вздохнул, вынул из стола большой конверт и положил туда отпечатки пальцев, снятые с рукояти, фоторобот и описание убийцы. Он решил заменить его задержанным ночью наркоманом и насильником Мухамедовым…
Суд состоялся через два месяца. В начале заседания судья заинтересовался было словами друга убитого о том, что убийца и обвиняемый – совершенно разные люди. Но когда свидетель честно признался, что выпил больше литра водки и все помнит в тумане, суд потерял к нему интерес. Мухамедов получил семь лет и был этапирован к месту заключения.
Но все это было потом, а вечером того же дня, когда Шляфман передал Чабанову документы, обличающие Боляско, Леонид Федорович вновь приехал на дачу. Оставив машину у ворот, он внимательно осмотрел сад и двор. Признаков присутствия постороннего человека не было.
«Вот будет цирк, если он сбежал», – Леонид Федорович почувствовал себя обманутым. Он с грохотом распахнул створки ворот, круто вывернул руль и стремительно въехал во двор. Дверь дома была заперта снаружи, ключ лежал на своем месте. Леонид Федорович на мгновенье приостановился, вспоминая, показывал ли он Боляско это место и пришел к выводу, что не показывал.
«Ушел, трус несчастный, – он громко выругался. Распахнул дверь в дом, – уберу грязную посуду, чтобы тараканов на плодить и вернусь домой. Значит не судьба… »
На кухне все было прибрано, посуда стояла в сушилке. Вдруг сзади легко скрипнула входная дверь. Чабанов резко обернулся, она медленно закрылась.
«Чертовщина какая-то», – он снова выругался вслух и замер от неожиданности. Перед ним, на только что пустом кухонном столе сидел Боляско. Чисто выбритое лицо пестрело белыми полосками лейкопластыря, а глаза нахально смеялись.
– Ты? – Только и смог сказал Леонид Федорович, опускаясь на стул, стоящий у порога.
– Что же вы думали, – гость усмехнулся, – я в трусиках буду расхаживать по двору и ждать родную милицию? Кто вас знает, вдруг вы решили лишнюю благодарность на моей крови заработать?
– Дурак, – облегченно вздохнул Чабанов, – но это мне нравится. Ты, поди, и вооружился, ожидая ареста?
ebooksa