— Я захвачу с собой Синицыну.
— Можно. Она и видела-то меня всего пару раз… А когда составят протокол опознания, то считай, что дело в шляпе. Сразу требуй копию протокола, топай с ним в больничную контору, а потом в загс за свидетельством о смерти. А дальше… Ну, а дальше тебе придется быстро сварганить похороны. С ритуальными конторами не путайся, они обдерут как липку. Упакуй труп в самый дешевый гроб, найми какой-нибудь грузовик и сбагри к чертовой матери в крематорий. Чем быстрей ты провернешь похороны, тем нам же спокойней.
— Ты мне еще позвонишь?
— Да, но когда — пока не знаю. С этой ночи нам придется быть осторожными вдвойне. Опасаться нам сейчас надо не ментов — им я вообще до лампочки, — а наших знакомых. Никто не должен видеть моей рожи, поняла? Поэтому из Москвы я утекаю.
— В Питер?
— Нет, я в Подмосковье хату нашел. Буду здесь, недалеко от тебя…
— А что со страховыми документами?
— Все нормально. Бумаги у меня на руках. Когда закончишь с похоронами, я их тебе передам. Успел застраховаться в восемнадцати конторах! Тебе, как безутешной вдове, полагаются деньжата, и немалые…
— Все равно я боюсь…
— Чего ты трусишь, дуреха? Никто в нашей туфте копаться не будет.
—Я Бульдозера боюсь! Знаешь, я, наверное, в нашу квартиру приезжать не буду, если за ней следят бандиты… Я у подруги заночую…
— Ладно, как хочешь. Да, и вот еще что. Когда тебе в морге, в присутствии ментов, покажут для опознания труп, то ты не стой, как бревно с глазами. Зарыдай, что ли… А еще лучше — в обморок упади.
— О, я уж так упаду, что менты обалдеют! — Вика даже засмеялась, представив себе эту сцену.
— Тогда все. Бывай здорова.
— Звони!
В трубке потекли гудки.
—Девушка, живот прихватило… Болит — не могу… — донеслось из левого угла палаты.
— Девушка… — зашелестело из правого. Вика подперла голову рукой и устремила взгляд на окно. Сколько теперь хлопот предстоит, прямо ужас! И еще этот Бульдозер…
За окном вставало солнце. Легкий ветерок шелестел листвой деревьев.
—Девушка… Помираю…