– Пока вы их не выкинете из машины, я никуда не поеду.
Сперва это показалось глупой шуткой, но водила заглушил двигатель, достал газетку, разложил ее на руле и принялся читать с таким видом, что было понятно: пока не прочтет, всю, вплоть до телефонов редакции и тиража, в путь не тронется.
– Эй, мужики, вы все затеяли, идите с ним и разбирайтесь, – кричали пассажиры. Их заела гордость.
– Хрен я пойду перед ним унижаться, – кричал отставник, – он нас везти должен, мы деньги заплатили. Вот до чего твои демократы страну довели. Каждый делает что хочет – и отставник, скрутив фигу, ткнул ее в стекло водительской кабины.
– Из-за таких уродов, как ты, порядка нет, – кричал растерявший больше половины своей интеллигентности старик. Загудели динамики:
– Товарищи пассажиры, я сказал, пока вы сами их на дорогу не выкинете, никуда не поедем.
В автобусе воцарилось молчание.
– Может, и впрямь, выкинуть их, – предложил парень, но поддержки у пассажиров не получил.
– Извините, – сказал Дорогин и стал пробираться по проходу к водительской кабине.
Постучал по стеклу. Водитель неохотно открыл дверцу.
– Чего тебе?
– Во-первых, не тебе, а вам, во-вторых, ты сейчас заведешь машину и поедешь.
– Ху-ху, ни хо-хо? – ответил водитель, попытавшись захлопнуть дверцу, но нога Дорогина уже стояла на пороге.
– Еще раз говорю тебе, поедешь, хочешь этого или нет.
Водитель, крепкий 45-летний мужик, презрительно улыбнулся.
– Я здесь решаю, ехать мне или стоять. Дорогин схватил его запястье, сжал пальцы, оторвав его руку от руля, прижал ладонь к набалдашнику переключателя скоростей и сжал пальцы водителя еще сильнее:
– Я сейчас проверну ключ, а ты уж, будь добр, нажми на педаль сцепления.
Мужик пытался вырвать руку, но даже не сумел отделить ладонь от набалдашника на переключателе скоростей.
– Лучше послушайся меня.
– Ху-ху… – прохрипел упрямый водила.