Шпит хоть и доверял Давиду, но все же пересчитал остающиеся пачки, все до единой.
– Еще по десять возьмем, – с придыханием сказал он, раздавая тугие пачки долларов. – Брату денег дай.
– Они ему ни к чему, – ответил Давид.
– Странные вы люди…
– Это он странный. Я – такой же, как все. Мешки на полке и автоматы с неиспользованными рожками завернули в брезент, для надежности скололи края полотнища стальной проволокой и загнули концы ржавыми плоскогубцами.
– Теперь возвращаемся в дом все вместе, – предложил Давид.
Отар посмотрел на слегка знакомого ему Шпита и на двух его спутников. Русские ему не понравились. Но если их привел в дом брат, значит, так нужно.
– Слушай и запоминай, – Давид смотрел прямо в глаза Отару, – то, что мы спрятали, очень важно. Будут приходить люди, спрашивать. Говори: ничего не знаю. Меня ты не видел. Я был у Тосо в Сочи. Их троих ты вообще никогда в жизни не видел. Не знаешь о них ничего.
Отар кивнул.
– Как скажешь.
– А теперь самое главное. Отдать то, что мы спрятали, ты можешь только нам четверым, когда мы придем вместе.
– Или когда ты точно будешь знать, – вставил Шпит, – что один из нас мертв.
– Как скажете, мне все равно.
– Вернуться мы можем через день, через неделю, через месяц, через год, – продолжал Давид. – Никого не подпускай к тому, что спрятано в брезенте.
Садко только сейчас в неверном освещении рассмотрел, что стоит на полке. Поняв, что это человеческие головы, одна женская, другая мужская, он поежился. Всякого навидался бандит в своей жизни: и крови, и мертвецов. Но чтобы засушивать головы в доме, где живешь, такое видел впервые.
– Надеюсь, он не сумасшедший, – прошептал Садко на ухо Лебедю.
– Шпит знает, что делает, – Лебедь всецело доверял главарю бандитов. – Деньги он не меньше нашего любит.
– Смотри, чтобы нас не кинули.
– Из-под земли достанем…
Шпит примерно представлял, о чем шепчутся Лебедь и Садко. Он наперед знал, что добром ограбление не кончится. Большие деньги разводят людей. Чем больше денег, тем сильнее вскипает в душе ненависть к подельникам.