– Здравствуйте, – в один голос сказали девочки, увидев Григория Синеглазова.
Мужчина осклабился. Девочки застыли на площадке и зашушукались. Они были похожи как две капли воды и одеты абсолютно одинаково.
«Как же их различает мать? – мелькнула в голове у Синеглазова глупая мысль. – Наверное, на теле есть какие-нибудь особые приметы…» – и Синеглазов уперся взглядом в худенькие детские коленки.
Девочкам было лет по девять. На них были одинаковые курточки, одинаковые юбки и одинаковые кроссовки.
– Пойдем, Даша, пойдем, – Наташа дернула сестренку за руку.
Но та упрямилась.
– Давай подождем маму. Она сказала, что через десять минут будет.
Синеглазов молча пожирал девочек взглядом. И тут он понял: остановиться не сможет. Его начало мутить. Он скрежетал зубами, не отводя взгляда от детей.
Он готов был броситься на них прямо сейчас и прямо здесь, на лестнице, сорвать с них одежду, изнасиловать их, а затем кромсать, резать, расчленять.
Глаза Григория налились кровью, и он почувствовал, как дрожат его руки, как нервная судорога сводит пальцы. Он посмотрел девочкам прямо в глаза, а затем поманил пальцем к себе.
Сестренки переглянулись и, наивно решив, что сосед с третьего этажа о чем-то хочет спросить, спустились к нему. Ничего не говоря, Синеглазов махнул рукой, приглашая войти в свою квартиру.
– Маму подождем, – опять сказала одна из сестренок.
– Да нет же, она придет через десять минут. И к тому же, как говорит папа, она всегда опаздывает.
Девочки переступили порог. Синеглазов дрожал от возбуждения, он чувствовал, как его плоть вся трепещет. Он чувствовал, как сгибаются пальцы, готовые впиться в хрупкие детские тела. Девочки были белокурые, с тонкими косичками.
– Как вас зовут? И кто из вас кто? – как можно ласковее улыбнулся Григорий Синеглазов, захлопывая дверь.
– Я – Даша, а она – Наташа, – сказала одна из сестренок.
– Даша и Наташа… Вот замечательно! – пробормотал Синеглазов. – Проходите, проходите, я угощу вас конфетами.
– Нам нельзя конфеты. От сладкого у нас диатез, – сказала Даша и взглянула на сестру.
А та улыбнулась.
– Это ей нельзя, это у нее диатез. А мне можно.