Если ты командир роты спецназа, значит, знаешь свое нелегкое дело и умеешь многое. Но разве мог предположить капитан Кондратьев, руководящий опасной операцией в далекой Дагомее, чем обернется для него краткий головокружительный роман с чернокожей красавицей, дочерью вождя одного из местных племен?
Джунгли Африки и белые ночи Петербурга, зной саванны и рассветный холод на русской речушке… Но кровная месть не знает границ, а жестокость не связана с климатом…
Александр ЖИРОВ
АМУЛЕТ СМЕРТИ
1
Дорога словно начиналась ниоткуда и уходила в никуда. Потные лица десантников блестели на солнце, а десантные ботинки глубоко проваливались в раскаленный песок. Далеко впереди белая дорога сливалась с белым небом.
Слева и справа подступали невысокие конические холмы, обсаженные редкими пальмами. Холмы и пальмы, холмы и пальмы. Пальмы и холмы. Дома такие холмы называют сопками, а здесь язык не поворачивается. Ну какая может быть сопка в восьмистах километрах от экватора?
— Черт бы побрал эту Западную Африку! — пробормотал сержант и стянул кепи с мокрого стриженого затылка.
— Что, Сань, солнечного удара захотел? — услышал сержант из задней шеренги.
— Ты не умничай, — буркнул сержант. — Ты сперва с мое послужи в тропиках…
— Чего?! — не расслышали сзади.
Хмуро меся ботинками песок, сержант не оборачивался. Вытер мокрое лицо с налипшим песком и сунул кепи под погон.
Крикнул, чтобы сзади расслышали:
— Пока потеешь, теплового удара не бойся. Вот когда пота нет, тогда копец.
Обезвоживание наступило. Жди солнечного удара!
Кто-то из солдат захохотал:
— Тут главное заметить, когда потеть перестанешь. Как заметил, сразу падай!
Сержант провел рукой по затылку. Сухо. Он водрузил кепи на место и поправил автомат. В песке тоже не было ни капли влаги. Ноги в нем разъезжались, как гденибудь под Смоленском. Осенью. В глине.
— Черт бы побрал эту Дагомею, — вновь совсем не по-сержантски сказал сержант. — Черт бы побрал эту глухомань.
Было бы еще дело как дело, а то премся черт знает куда ради каких-то негритосов.
Будто их в Порто-Ново мало.