Вор (Журналист-2)

22
18
20
22
24
26
28
30

— Какой список? — не понял Колбасов.

— Вова! — заорал подполковник. — Если ты список потерял, я тебя…

— Ага, — врубился Колбасов, шаря по карманам куртки. — Выпал где-то…

— Быстро найди и восстанови! Владимир Николаевич метнулся обратно в толпу, а Ващанов повернулся к Кудасову.

— Сейчас поднесет… Ну и давайте на базу, а там я тебя найду, поговорим…

— Геннадий Петрович, — попросил Кудасов, — разрешите поприсутствовать… Место осмотреть, с людьми потолковать…

— Лишнее, — махнул рукой подполковник. — Мы тут сами управимся, с Вовой… Давай бери Маркова — и в Питер… А журналист, он что — с вами был?

— С нами, — кивнул Кудасов. Показалось ему или нет, что Ващанов вздрогнул? И почему он так явно хочет убрать его, Никиту Никитича, с места происшествия?

Любой, даже самый зеленый опер знает: залог раскрытия преступления чаще всего — в грамотном осмотре места происшествия и в правильной отработке свидетелей и очевидцев…

— Не с теми ты, Никита, контакты заводишь, — нехорошо улыбнулся Геннадий Петрович. — Славы небось захотелось… Бери своего… писателя и езжай… Слушай только его поменьше… У парня не язык, а помело… Одно слово — журналист… Он-то здесь каким боком?

— Не знаю, — уклончиво ответил Кудасов. — Мы его по дороге подобрали.

— А-а, — протянул подполковник. — Бежал, стало быть, на жареное… Как это они все узнавать успевают…

Из толпы снова выскочил Колбасов, держа в руке смятый листок бумаги с несколькими накарябанными на нем фамилиями.

— Вот… Действительно выронил.

— Все, Никита, езжай. — Ващанов передал список Кудасову и улыбнулся. — Да, Обнорскому передай — я с ним потом отдельно побеседую…

Кудасов кивнул, отвернулся и пошел к «шестерке», за рулем которой сидел угрюмый Марков…

Они подъехали к продолжавшему сидеть на земле Андрею, Никита Никитич распахнул дверь:

— Поехали. До города довезем. Обнорский безучастно поднял голову, потом поднялся и сел в салон…

Ващанов с Колбасовым проводили «шестерку» глазами, затем Владимир Николаевич сплюнул и тихо сказал:

— Журналиста-то зря отпустили, Геннадий Петрович… Надо было до кучи его…