Прием.
— Понял вас. Прием.
— Все. Бегом. Конец связи.
Но через несколько секунд, когда Паша со своим подразделением уже двигался кромкой леса к задней стороне ограды дома Лютого, майор Гринев снова вызвал его. Он сообщил оперативную информацию. Выходило так, что майор Гринев сориентировался на месте. Дом Лютого подвергся нападению группы киллеров. Всех валить на землю. Если кто сопротивляется — огонь на поражение. Потом он опять произнес:
— Конец связи.
Лязг автоматных очередей и множество сухих одиночных выстрелов были ему ответом.
И все же в тот день командир отряда особого назначения Павел Лихачев оказался не единственным человеком, которого так серьезно подставили. Сейчас, вглядываясь в бездну, Паша уже знал это наверняка. Да и не только Паша. Еще вечером того же дня Толя Завьялов подошел к нему и негромко сказал:
— Мне плевать, что эта мразь поубивала друг друга. Все эти криминалы с их разборками… Пена, накипь. Их надо давить, уничтожать! Плевать! Но тебя эта сучья тварь здорово подставила. Этот майор… Советую тебе серьезно подумать на эту тему, Паша.
И снова в прозрачных глазах Завьялова блеснула какая-то странная искра.
Спасибо тебе, Толя Завьялов, почитывающий Ницше и симпатизирующий РНЕ, за заботу, только куда уж серьезнее? В твоей же книжке, Толя, все и написано… Серьезнее некуда.
Павел Лихачев не знал точно, сколько времени выиграл майор Гринев, забавляясь с ним в эти радио-«кошки-мышки», а потом засоряя эфир ругательствами в адрес Паши. Вряд ли более одной минуты. Скорее всего не больше. Только этой минуты хватило, чтобы дать киллерам закончить их работу, а потом приступить к своей работе. К тому единственному делу, ради которого прибыл майор Гринев с группой снайперов. Свинцовый дождь должен был смыть все следы. Но одному из киллеров удалось уйти.
Что-то в самой глубине бездны колыхнулось.
Поэтому, когда средь бела дня рядом с продовольственным рынком слепой мужчина, попросивший Пашиной помощи на автомобильном перекрестке, повел себя крайне неожиданным образом, командиру отряда милиции особого назначения Павлу Лихачеву, в принципе, не понадобилось очень много времени, чтобы понять, что все это значит. Единственное, что осталось для Паши загадкой, — зачем все было делать так шумно? На глазах у многочисленных зрителей (они же впоследствии свидетели), да еще с таким ярким внешним эффектом. Достать Пашу можно было бы намного проще, тише. Это было для Паши загадкой. Но не долго.
Бездна начинает всматриваться в тебя.
Не очень долго.
6. Пауза
Запахло медицинским спиртом в смеси с эфиром, стеклянно-металлический звон… Шприц всосал жидкость из ампулы, затем его освободили от воздуха, из тонкой иглы брызнула струйка лекарства, капелька его так и осталась, застыв на острие. У медсестры были малиновые губы на румяном, налитом молочным здоровьем лице, очки в тонкой изогнутой оправе, широко распахнутые глаза, за влажными искрами которых таяли сладострастные сновидения. Имелся еще ладно скроенный белый халатик, при взгляде на который почему-то вспоминалось слово «будуар»; халатик этот контрастировал с загорелыми ногами какой-то вовсе не медицинской длины. Вообще медсестра больше всего походила на актрису незамысловатого эротического видео, притворяющуюся медсестрой.
— Это кефлекс, — произнесла медсестра своим детским голосом, в котором странным образом смешивались заботливое участие и непоколебимость. — Американское лекарство. Чистейший пенициллин.
Медсестру звали Любой. В загородный дом ее привезли неделю назад, и с тех пор она жила здесь. Еще через день приезжал врач. Он наблюдал положительную динамику у обоих своих пациентов, умел молчать и получал за свои визиты огромные деньги.
— Вам нужен покой, больной. При таком ранении, — сказала медсестра и улыбнулась, — вы прямо как маленький…
ebooksa