— Ребята, я это умею делать быстрее. Не стоит даже пробовать.
Боковым зрением охранник увидел спускающегося по лестнице Лютого — черт, как его выставляют перед хозяином, — но тот был почему-то абсолютно спокоен. Может, он не видит, что происходит нападение?
А потом насмешливый голос, несущий облегчение:
— А ну-ка, опустите валыны, братва. — Лютый улыбался. — Ну, быстро… Сегодня у нас самый почетный гость. Самый! Так моих гостей не встречают.
ЧТО ПРОИСХОДИТ?
Лютый широко развел руки в стороны:
— Добро пожаловать, Ворон! Может, всех их уволить? Не знаешь, какую надо охрану, чтобы ты не смог пройти?
— Твоей достаточно, Рыжий. — Пистолет так же внезапно, словно в руке фокусника, исчез. Они какое-то время смотрели в глаза друг другу, затем оба улыбнулись.
— Добро пожаловать, дорогой, в мою босяцкую контору. — Лютый насмешливо осмотрел свою дезорганизованную охрану и стонущего Глуню, — скажите спасибо, что у него сегодня хорошее настроение: могло быть и хуже.
Потом они обнялись, и Лютый проговорил:
— Ну, здравствуй, брат! Судя по диспозиции, — он усмехнулся, — что-то случилось?
Стилет кивнул.
— Я тебя ни о чем не спрашиваю. По крайней мере пока не поднимемся ко мне и не поднимем по рюмке чаю. У меня есть кристалловская, твоя любимая. Перешел на нее.
Потом Лютый обернулся — боксер был совсем белый.
Лютый посмотрел на Стилета:
— Так это ты, что ль, его вчера?
Игнат еле заметно кивнул.
— Ладно. — Лютый потер руки. — Глуне — доктора. Знаешь, Седой, куда звонить, чтоб без лишнего… Давай мухой. Хотя, — и Лютый снова усмехнулся, — может, мне его самому слить? Кому теперь нужен безрукий… Глуня, ты сам виноват, забудь. Ты понял? Понял меня, Глуня? За-будь.
Боксер угрюмо кивнул.
— И потом, — совсем развеселился Лютый, — дело твое, но учти: в третий раз будет больнее… — Затем он обратился к Зелимхану: