— Будем ждать приказа.
— Погоди, Крас. Давай хоть прикинем…
— В смысле?
— Да в прямом. Как я понимаю, по Москве непонятка творится, а тут — воинская часть в пятнадцати кэмэ.
— Ну не в километре же. К тому же — простая пехота. Солдаты спят, службу тянут.
Что тебя беспокоит?
— Да ничего меня давно не беспокоит. Очень давно. А вот только… Пехота она, конечно, простая, а из лесов этих только по двум дорогам уйти можно или тем же лесом, малыми группами. Надо бы переболтать, как и что… Своя ж территория, тут могут и стопорнуть, а у нас ни ксив, ни подорожных, чтобы по уму… А ну как здешний ретивец приказ какой отдаст? То ли солдатикам, то ли ментам… Не, мы их, конечно, замолотим, а только Никита свет Григорьевич за такую общевойсковую активность по головке никого не погладит, если мочилово разведем. Вполне запросто спишет к едрене маме да других наберет.
Каин был прав. Но согласиться с его доводами… Крас ответил авторитетно:
— Все продумано. По поступлении приказа убираем из «тишаков» всю семейку, потом аккуратно извлекаем пули, подпаливаем домишко и — гори оно синим пламенем.
— Из пистолетов?
— Нет. Из винтовок.
— Грамотно. Может, и пастуха подпалим? За компанию? — произнес Каин нервозно, с нажимом, но Крас этого не заметил или просто не счел нужным замечать.
— Ни к чему. Помер с перепою мужик — все достоверно.
— Понятно. Долго сидеть еще?
— Я же сказал, пока не поступит приказ.
— От Никиты Григорьевича?
— Это твоего ума дело?
— Вообще-то нет, а только… Этот… Вроде из наших. Я его по Афгану помню. — Боевик помолчал, добавил:
— Мы с ним «духов» бок о бок в караванах херачили.
Недолго, месячишко всего, но по тем временам достаточно. Стоящий парняга. — Каин молча уставился в лицо Красу безразличными серыми глазами, словно перед ним был не человек, а так, пустышка, недоразумение. Впрочем. так Каин смотрел на всех.