Просто боевика начинал потряхивать кумар. Уколоться хотелось нестерпимо; разговор с Красом его раздражал уже сверх всякой меры.
— Она вышла, — произнес Крас, приникая к окуляру снайперского прицела.
— Кто?
Крас вместо ответа пробурчал нечто невнятное…
Каина трясла тяжелая внутренняя дрожь. Покончить бы со всем разом! И с этим семейством барсов, и с Красом, и со всеми остальными, и с собой… К чертовой бабушке… Дальше терпеть невозможно…
Он резко отполз назад, встал и пошел в чащу.
— Ты куда… — запоздало отреагировал Крас.
Но Каин уже бежал так, будто за ним гнались. Остановился, озираясь. Лес окружал со всех сторон тяжелой враждебной стеной.
Одним движением он сбросил куртку, задрал рукав рубашки. Выхватил из кармана жгут, перетянул руку. Из кармана извлек пластмассовую коробочку, оттуда — шприц.
С трудом зафиксировал иглу. Аккуратно обломил конец запаянной ампулки; пытался попасть дрожащим жалом иглы и все не мог, никак не мог… Поднял голову к небу, вдохнул несколько раз… Деревья обступали, тянулись к нему корявыми руками, желая выхватить зелье… Из горла Каина вырвался звероподобный рык, он на секунду прикрыл глаза и невероятным усилием заставил себя собраться… Попал.
Стараясь не дышать, втянул жидкость в шприц…
Ну, слава тебе… Вена таки нашлась… С усилием, напряженной левой рукой он тыкал раз, другой и все никак не мог проткнуть грубую, узловатую поверхность…
Холодный пот катился градом, застилая глаза… Деревья, казалось, совсем сомкнулись над ним, и из земли стали вырастать корявые, костистые руки…
Сейчас, сейчас они схватят его и утащат туда, в бездну земли, и мох затянет место, словно он, Каин, никогда и не рождался на этот свет.
Игла прогнулась упруго, вошла, темная кровь толчком окрасила содержимое шприца… Каин нажал на поршень. Горячая волна прошла по всему телу, окрасила мир темно-малиновым, и он словно провалился в забытье… Потом малиновый цвет ушел, все сделалось серебристо-невесомым… Каин открыл глаза. Деревья были будто застывшими, секунды тянулись долго, как часы, как годы, а он наслаждался звездным покоем, и ветерок, ласково касавшийся его щеки, был мягок как пух…
— Они собираются уезжать… — услышал он, и смысл слов не сразу дошел до Каина.
— Уезжать? — переспросил он с глупой улыбкой. Сначала он увидел ствол глушителя, направленный ему в грудь. Затем — фигуру. Она была громадной, монументальной, а лицо — словно разделенным на две половинки…
Затем он увидел, как одна половинка лица растянулась в улыбке, и зрачок пистолета показался ему сияющим, громадным пушечным жерлом…
— А ты останешься здесь. Гнить. Как падаль.
Огонь был едва различим… Он, Каин, вдруг вспомнил, что уже видел когда-то этот огонь, жертвенный огонь, приятный Всевышнему, но он горел на чужом камне… И тогда он, Каин… Что сделал он?
ebooksa