Крас вышел, походил по комнате, настраиваясь на разговор. Лир — человек слишком серьезный, чтобы ему врать. Фальшь он чувствует как дирижер неверно взятую ноту.
Нужно взять ту ноту, которую он оценит.
Мужчина сел в кресло, спокойно, не торопясь, выкурил сигарету. Он был совершенно спокоен. Сел за компьютер. Кратко изложил все, что произошло. Отбил: «Оценка».
Подумал. Да, это вернее всего. Вариант "2". Это Лир поймет лучше и быстрее, чем что-либо другое.
Перечел написанное. Можно было бы лучше. Но не нужно.
Включил наивысший уровень защиты: если это сообщение и перехватят, расшифровать его смогут лет через сто.
А сто лет — это век. Другой. Кому тогда это будет нужно и зачем, неведомо.
Набрал необходимые шифры, дождался, когда зажжется зеленая лампочка, и нажал «ввод». Система выстрелила сжатый до микросекунды сигнал в ясное ночное небо.
Прошло десять минут. Пятнадцать. Двадцать. Неожиданно вдруг Крас снова почувствовал себя так, будто ноги ему уже обложили цементом… А что, если Лир не выйдет на связь с ним; что, если он уже отдал фатальный приказ, и через несколько часов — или минут? — появятся некие люди и… О, легкой смерти от Лира ожидать не приходится.
Когда прозвучал зуммер вызова, Крас снова весь покрылся потом, будто в сауне.
Поднял трубку:
— Крас.
— Лир. Ну здравствуй, Красавчик. При этом слове мужчину передернуло, но он только плотнее сжал губы.
— Прочел твой опус. И знаешь, что я тебе скажу, как писатель писателю?
— Я слушаю, Лир.
— Уж очень у тебя все складно. Прямо разработка совбеза, да и только. А попроще глянуть?
— Я попытался изложить только факты…
— И удобную для тебя версию. А, Красавчик? Не слышу!
— Я старался быть максимально объективным.
— Ладно… — металлически прозвучало в трубке. — Все это словеса. Пустой звук.