Константин достал пистолет и застыл в ожидании. Теперь все зависело от того, не ошиблись ли они с Макеевым в своих расчетах, правильно ли просчитали психологическую реакцию человека, озабоченного тревогой за свою жизнь. Если он действительно озабочен этим, он обязательно проверит, что за решетки поставили на окна его квартиры. Так уж устроено большинство людей — привыкли проверять все лично, не доверяя никому.
Через пару минут прямо напротив Константина в квартире Козлова зажегся свет.
Он сразу же отметил, что шторы на окнах не задернуты.
Лучше всего с места, на котором находился Константин, просматривалась спальня, с выходом на лоджию. Видна была и почти вся гостиная — лишь угол ее загораживала стена, еще в одной комнате Константину виден был лишь небольшой клочок пространства.
Он нисколько не волновался. Что волноваться, если пока еще ничего не случилось? До тех пор, пока он не выстрелит, все будет тихо и спокойно. А уж потом… Ну что ж, поживем — увидим.
Охранника Константин так в квартире и не увидел, вероятно, он лишь прошел по коридору, заглянул в комнаты и, не обнаружив в них ничего подозрительного, отправился на кухню — варить кофе или перекусить, а то и выпить, черт его знает…
Впрочем, это нисколько не интересовало Панфилова.
Его больше беспокоило то, что он не видит ни в одной из комнат самого Эрнста Федоровича. Но Константин тут же подавил в себе это беспокойство, убедив себя, что охранники не могли приехать одни.
А привозить, кроме самого хозяина, им было некого — тот жил один, не имел ни жены, ни детей; любовниц же он перестал возить к себе с того самого дня, как Макеев отправил Белоцерковскому последнее послание.
Видно, все желания у мужика напрочь отшибло после полученной им угрозы.
Эрнст Федорович скорее всего принимает душ, переодевается — мало ли какие могут быть у человека дома дела? Курит, может быть, сидя в сортире… Появится, куда он денется…
«Внимание! — скомандовал вскоре Панфилов себе. — Вот и он, голубчик!»
Константин взял пистолет в обе руки и приготовился целиться. Панфилову нужна была всего секунда, чтобы поймать на прицел жертву. Нужно было только не делать резких движений, чтобы не раскачать бадью, если это случится, возможность промаха возрастет раза в три.
Козлов появился в своей спальне в длиннополом халате. Он держал в одной руке бутылку — Константин не мог разглядеть, какую именно, в другой — фужер.
Время от времени он наливал себе и выпивал, так и не расставаясь со своей бутылкой.
Вот Эрнст Федорович включил в спальне телевизор, бросил на кровать пульт и повернулся к окну. Константин понял, что первым его желанием было — задернуть штору на окне. Но тут он, конечно, вспомнил, что ему буквально сегодня поставили на окна решетки. И поэтому он взялся прежде всего не за штору, а за ручку двери на лоджию. Дверь тоже была оборудована металлической решеткой.
В принципе Константин мог бы уже выстрелить. Он не сомневался, что попадет в человека, фигуру которого хорошо было видно через застекленную дверь. Но недвусмысленное намерение объекта выйти на лоджию заставило его немного помедлить.
Он дождался, пока Эрнст Федорович распахнет дверь и окажется прямо перед ним, не отгороженный от прямого выстрела решеткой и стеклом.
Панфилов дал ему сделать по лоджии только один шаг. Константин быстро, но плавно приподнялся на полусогнутых ногах и, вытянув руки с зажатым в них пистолетом вперед, поймал на мушку голову Козлова.
Уже нажимая на курок, Панфилов увидел, что Эрнст Федорович оглянулся в его сторону. На полутемной лоджии, свет на которую падал из квартиры, трудно было разглядеть выражение его лица, но Константин был уверен, что последнее выражение, которое застынет через мгновение на лице Козлова, будет выражение испуга.
ebooksa