— Эта женщина требовала уступить ей место, утверждая, что является более значительной, чем я.
— Она оскандалилась, передав сообщение о смерти Президента. Люди рады были бы увидеть ее вздернутой на виселице.
— Я поставил эту женщину на место, не беспокойся.
— Хорошо, — кивнул Уильямс, глядя, как багаж движется по конвейеру.
— Я сказал ей, что работаю на императора Смита, а не на Президента-марионетку, — добавил Чиун.
— Хорошо, — снова кивнул Римо, подался вперед, увидев первый из, возможно, четырнадцати лакированных сундуков, и вдруг замер.
— Постой-постой! Что ты сказал?
— Что слышал, — ответил Чиун.
— Не может быть!
— Так оно и было.
— Она же репортер, черт бы ее побрал!
— Она дура, опьяненная собственным тщеславием. А теперь следи, чтобы мои сундуки не украли кретины.
Поскольку эта опасность была весьма реальной, Римо стал снимать их с конвейерной ленты по мере приближения.
— Всего три? — удивился он, когда лента в конце концов остановилась.
— Я очень торопился, — объяснил Чиун.
Уильямс поднял взгляд. Пепси Доббинс куда-то пропала.
Однако, вынося сундуки из аэропорта, он заметил ее на стоянке такси. К несчастью. Пепси тоже его увидела.
Она тут же приблизилась:
— Вот мы и встретились!
— Я вас не знаю, — надменно произнес Чиун.