Утраченное звено,

22
18
20
22
24
26
28
30

Почти до самого Бостона Римо обдумывал притчу, потом снова похлопал Чиуна по плечу. Старец, удовлетворенный тем, что крыло за время всего полета так и не изменило своего положения, бросил на Римо довольный взгляд.

– Я так и не понял, – произнес Римо. – Какое отношение твой рассказ имеет к нашему случаю?

– А такое, что ты пытаешься приготовить суп из гвоздя. Только у тебя нет ни морковки, ни зеленой редьки, которую у нас так любят, ни каштанов, ни кролика. У тебя нет ничего, кроме гвоздем засевшей в голове дурацкой идеи.

Римо упрямо сложил руки на груди.

– Я считаю, что все обстоит именно так, как я сказал. – Он устремил тяжелый взгляд в конец салона. Стюардесса перехватила этот взгляд и в ужасе отвернулась.

– Ты можешь считать что угодно, – заметил Чиун – Но это не значит, что ты прав.

– Ты просто злишься из-за Олимпиады, – попытался уколоть его Римо. – Поэтому все время и нападаешь на меня.

– Нет, – ответил Чиун – Эту проблему я уже решил.

– Да ну?

– Да. Поскольку я не могу позволить себе в борьбе за золото носить трусы и футболку, ты сделаешь это за меня – ты ведь не боишься выглядеть смешным.

– Я? – удивился Римо.

– Да. Ты поедешь на соревнования, будешь бегать и прыгать и завоюешь кучу медалей. А когда вернешься домой, я стану твоим менеджером и сделаю тебя таким богачом, каким тебе и не снилось.

– Если я соглашусь, ты перестанешь меня шпынять?

– Вполне возможно, – кивнул Чиун.

– Я подумаю, – сказал Римо. – Но если я все же за это возьмусь, то хотел бы, чтобы все заработанные наши деньги делились в соотношении девяносто к десяти.

Чиун покачал головой.

– Не думай, что я такой жадный. Ты можешь оставить себе все пятнадцать процентов.

– Мне? Пятнадцать процентов?

– Ну, хорошо, десять. Сейчас не время и не место пререкаться.

– Папочка, – произнес Римо.