Белая вода,

– Кроме тебя, меня и всех участников, – саркастически уточнила она. – Сколько это всего лиц?

– Полагаю, человек тридцать, но все предупреждены.

Он стал заикаться.

– Тридцать человек, посвященных в тайну, которая может разрушить твою карьеру, если не жизнь. Если один процент этой группы расскажет каждый одному человеку, какая это будет утечка?

– Значительная, – признал он.

– Какая?

– Катастрофическая.

– Вот теперь лучше.

Из ее голоса исчез резкий сарказм, но сам голос вряд ли стал мягче.

– Это хорошо известная аксиома, командор. Сообщая тайну одному человеку ты должен считать, что сообщил ее троим. Потому что большинство людей чувствует потребность поделиться с тем, кому они доверяют, а те доверятся своим конфидентам, и через несколько шагов твоя тайна уже не тайна, а сплетня.

– Смысл искажается при пересказе.

– Думаю, что настало время переходить на другой уровень.

– Возвышение?

– Я читала результаты опросов по твоему рейтингу. Они падают. Это падаешь ты.

– Я, как всегда, открыт вашим безжалостным советам. Госпожа.

– Конечно. Как может быть иначе?

Она вдавила ему в спину острый каблук, и в ту же секунду толстая плеть из кожи буйвола – он ее не видел, но слышал запах кожи – развернулась в ее невидимой руке и тяжело опустилась ему на голову, как блестящее морщинистое щупальце.

– Я вижу, что тебя надо убеждать.

На самом деле это было совсем не так, но у него были более срочные потребности. Плеть уже сворачивалась в напряженное, тугое кольцо неразряженной энергии.

– Все, что повелите, Госпожа.