— Давай-ка выйдем из машины, пораскинем умишком.
А подумать действительно было над чем. В их руках оказалась не просто баба, а козырная дама в игре против Келаря. Только как этим козырем воспользоваться? Да и стоит ли продолжать охоту за сколковским боссом перед самым отъездом за бугор?
— А может, оттрахаем девку сначала, потом уж думать будем, — предложил Мыловар. — Ты её как следует рассмотрел?
На самом деле Ингу и не надо было особенно рассматривать, это была не женщина, а какой-то генератор сексуальности. И даже сейчас, будучи морально подавленной, в крайне угнетенном состоянии, Инга выглядела очень соблазнительно. И Картуз уже решил последовать совету Мыловара, когда того вдруг посетила другая идея:
— А давай мы её заставим позвонить Азоновой бабе. Мол, она хочет сообщить нечто никому не известное о смерти Азона и все такое. А потом их вместе на квартире и отхарим.
— Годится, — подумав, согласился Картуз. — Но после звонка будем держать два часа подъезд Азонихи под наблюдением. Вдруг та что заподозрит да ментов вызовет.
…В квартире было холодно. Соня Юзефович закрыла все форточки, включила газовую плиту и поставила варить куриный бульон.
И теперь она молилась.
Она не понимала, почему бог так жестоко с ней обошелся. Ведь Соня ела лишь кошерную пищу, чтила субботу и вообще жила только по Торе.
И что в результате? Сначала выяснилось, что она не сможет родить. Не сможет родить никогда.
Тогда Соня всю свою любовь к не появившимся на свет детям перенесла на мужа. Раньше она его просто любила. Теперь стала обожать. Ведь Соня и его сделала несчастным, он из-за неё не сможет иметь детей. Что может быть ужаснее для еврея?
Ничего, утешал её Леня, скоро они поднакопят побольше денег и уедут в Израиль. Там Соню вылечат, и она сможет родить. Но сначала, говорил Леня, надо сделать большие деньги в России. Как можно больше денег. В Израиле столько не заработаешь.
А вот теперь нет и Лени… А значит, и сама её жизнь — ни к чему. Все чаще думала она о пистолете Лени, который хранила в своем личном ящичке. Она знает, как им воспользоваться…
С её уст чуть не слетели богохульственные слова, но тут раздался телефонный звонок. Соня взяла трубку.
— Это Соня? Здравствуйте. Вы меня, наверно, не знаете. Меня зовут Инга. Я — знакомая Евгения Борисовича Карлова. Милая Соня, я видела Леонида, вашего мужа, незадолго до его смерти. Он мне кое-что передал, и теперь я должна отдать это вам. Не могла бы я к вам подъехать?
Соня мгновенно поняла: здесь что-то не то. Голос у девушки был такой, будто она говорила через силу, под давлением. Может быть, с ней придет ещё кто-то? Ну что ж, окна квартиры выходят на подъезд. Она увидит все и всех.
— Хорошо. Я вас жду.
— Я буду через два часа.
Несмотря на последнюю фразу, Соня сразу села у окна и, куря сигарету за сигаретой, не отрывала глаз от подъезда.
Между тем бульон уже закипел, перелился через край кастрюльки и загасил огонь. Газ стал распространяться по квартире…