Папуас оскалил в ухмылке желтые зубы. Хозяин приказывает угнать подержанный «Москвич». Работенка элементарная. Не то что уводить новень-й «Мерседес» с охраняемой стоянки, хотя и с такой работой Папуас успешно справлялся.
Когда Валерия позвонила снова, тон Картавого был примирительным.
— Я согласен, — сказал он.
— Смотри, Картавчик, только без фокусов! Предупреждаю, что я сейчас пишу Кисе письмо, которое передам одному человечку. Если что со мной случится, письмо утром будет у Кисы.
— Можешь не беспокоиться. То, что тебя интересует, будет лежать в багажнике «Москвича». Деньги будут там же. А голову мы упакуем в отдельный прозрачный пакет, так что, если захочешь, ты можешь взять ее с собой.
Картавый скорее догадался, чем услышал, что , она усмехается.
— Наверное, я так и сделаю, — сказала она.
— Все будет готово к одиннадцати вечера.
— Отлично. В одиннадцать напротив парикмахерской, где мы встречались в прошлом году. Ты знаешь это место. Там тихо, и менты появляются редко.
— Хорошо.
— Чтоб в машине никого не было. Багажник оставьте незапертым.
— Само собой.
— Баксы положите сверху. Долго любоваться на Гену я не собираюсь.
— Валерия, как видишь, я соглашаюсь на все.
— Да, Картавчик, я знаю, у тебя поджилки трясутся при одном упоминании о Кисе. Не бойся.
Считай, что на этот раз пронесло. Через три дня я буду далеко отсюда…
Картавый положил трубку.
— А если Киса не явится сегодня в массажный салон, что тогда? — скорее себе, чем стоявшему перед ним Вовцу, задал он вопрос.
Тот молча развел руками. Картавый откупорил бутылку и налил себе коньяку.
Николай Петрович включил на кухне свет. Был десятый час вечера, за окном стемнело. Олег со стариком ужинали за маленьким столом. Лена мыла посуду.