— Оно для Кисы! — взвыл Димыч и тут же получил еще один удар.
— Киса мертв, и ты знаешь это. Так почему?
Димыч закашлялся, на губах его выступила пена.
— Зачем тебе Картавый?
— Мне? — Мысли Димыча путались от боли в паху и ужаса, вызванного внезапным появлением крутого пахана. — Мне? Картавый?..
— Да! Чего тебе от него надо?
— Ничего! Мамой клянусь!
Гаврила, весь вид которого выражал самый неистовый гнев, вдруг успокоился. Одна половина его толстогубого рта оттянулась в садистской усмешке.
— Китай, заткни ему пасть, — сказал он с ледяным спокойствием.
Димыч, всхлипнув, повалился на колени.
— Не надо! Пощадите! Я заплачу!
Китаец быстро обмотал скотчем его голову, заклеив рот.
— Тащи в ванную, — распорядился Газрила. Бывшего сутенера подняли и с размаха швырнули на дно ванны, откуда только что вышла вода. Падая, Димыч ударился головой о кран и на мгновение потерял сознание. Бандитам пришлось хлестать его по щекам.
— Не люблю, когда на мне наживаются, слышь, ты, гнида? — сказал Гаврила, когда Димыч пришел в себя. — Китай, позыркай, где тут утюг.
Пока Китаец отсутствовал, Гаврила провел ножом по коже пленника от шеи до мошонки. На месте разреза выступила кровь. Гаврила повернулся к сообщникам:
— Смотрите, как я поступаю с предателями! Он еще раз прошелся ножом по телу своей жертвы, потом принялся отлеплять кожу от мяса. Димыч выл и дергался. Бандит отлепил сразу большой ошметок кожи. В этом месте стало обильно кровоточить.
Китаец внес в ванную электрический утюг. Гаврила взял утюг за ручку, поплевал на его бок.
—Нормально, — ухмыльнулся он.
Димыч замычал с неистовой силой, тело его выгнулось дугой, а глаза налились кровью и, казалоcь вот-вот выскочат из орбит. Кондрашу даже пришлось взять его за плечи и придавить к дну.