— Вполне допускаю. Но почему подозревать, что это некая «мина замедленного действия»? Ничего плохого пока от него не видели. Никто ничем смертельным от него не заразился, радиацию он не испускает, компьютеры не портит. А если правда, что он умеет выполнять желания, как лампа Аладдина, то это вообще прелесть.
— Понимаешь, Лариса, ты этот «ящик» воспринимаешь, как вещь, в крайнем случае как сложный компьютер с искусственным интеллектом. То есть такую штуку, которая всецело подчиняется только физическим законам, которую можно путем определенного порядка действий включить, настроить, перепрограммировать, отключить. И если этот порядок не нарушается, а сама машина исправна, то она неизбежно будет управляемой и предсказуемой. Но ведь это может быть и разумное существо, которому присущи эмоции, воля, целеустремленность, которое может само выбрать, подчиняться или не подчиняться командам. Мы уже год изучаем материалы исследований, которым он подвергался в 70-80-х годах, просматриваем Димину память, в которой об этом «ящике» или «камне» много чего содержится. Мы облепили «Black Box» кучей датчиков, изучаем изменения в среде, которая его окружает. И хотя ничего еще толком не добились, но все-таки кое-какие впечатления уже имеются. В общем, я чувствую, что это не машина.
— Который час, а? — спросила Лариса. — Я чувствую, что мне надо идти спать ложиться. А то завтра на работу просплю.
— У тебя там дежурит кто-нибудь ночью?
— Конечно. И педиатр, и гинеколог, и сестры. Если будут осложнения у мамочек или детишек, мне позвонят. Ну, до завтра!
Лариса ушла, а Вика, побрякав немного на кухне — должно быть, кружки мыла, — погасила свет и притопала в спальню.
— Спишь? — спросила Вика. Можно было промолчать, и она бы поверила, будто я сплю. Но уж больно любопытные вещи мне довелось услышать.
— Вы бы и мертвого разбудили, — с деланной суровостью проворчал я. — Крику наделали — хорошо, что дети у Зинки спать остались. А то бы напугались небось.
— Ты что-нибудь понял?
— Понял кое-что. Ты Чуду-юду об этих сомнениях докладывала?
— Неоднократно. Правда, пока не все, а только о корреляции между изменениями среды вокруг «ящика» и Зинкиными сеансами по управлению внутриутробным развитием этих несчастных.
— Ну и что?
— Пока ничего. Поздравил Ларку и Зинку с успехом.
— А надо было поздравлять «Black Box»?
— Думаю, что да. Хотя еще не понимаю, как ему это удается. Зинка работает ГВЭПом в режиме «У» (управление личностью), чередуя его с «Н» (наблюдение). При «У» энергия расходуется, при «Н» — восполняется. То есть имеют место колебательные процессы, которые по идее, если между работающим ГВЭПом и «ящиком» устанавливается контакт, должны были каким-то образом отразиться и на состоянии среды вокруг «ящика». То есть при работе ГВЭПа в плюсовом режиме температура воздуха вокруг ящика должна была повышаться, а при минусовом — снижаться. То есть получалась бы синусоидальная кривая. И в электростатическом поле вокруг ящика тоже должны были эти колебания отмечаться. Ан нет, синусоидальных колебаний через ноль датчики не регистрируют. Только быстрое повышение температуры и давления, скачок вверх напряженности поля и еще некоторых показателей в момент включения ГВЭПа, потом стабилизация на этом уровне на весь период Зинкиной работы, столь же быстрое падение всех параметров до прежнего уровня и стабилизация в таком виде до следующего сеанса.
Для наглядности Вика вычертила указательным пальцем фигуру.
— Понятно, — сказал я, позевывая, несмотря на определенный интерес ко всему этому делу. — Стало быть, тут у тебя тоже нет уверенности.
— Наоборот, есть. Только попробуй втолковать это Лариске. Упрямая, самодовольная. А того не понимает, что, может быть, мы из-за ее научных интересов сунулись к черту в зубы.
— Зинка, когда ее провожал, тоже что-то бормотала насчет чертей. Мол, они нам все это подсовывают, а мы и свои души губим, и чужие.
— А трезвая поддакивает Лариске и Чуду-юду. Лариска — дура. Ей просто интересно, в какой степени можно влиять на формирование плода через мозговую деятельность матери, можно ли воздействовать на генетическую информацию нейролингвистическими методами. Чудо-юдо вытащил ее из какого-то загибающегося института, запер здесь наглухо, что называется, в золотой клетке: коттедж, все удобства, ребенок в школе, мужу нашли место в какой-то ремонтной службе. Она готова в лепешку расшибиться. Тем более что у нее довольно узкий участок работы и многого она просто не знает. Зинка — хуже. Она все понимает, ей вся пакость нашего заведения известна, она может повлиять на Чудо-юдо, он ее слушает и, если почувствует, что Зинка нажимает,
ebooksa