— Слушаю вас, Рудольф Николаевич.
По-моему, он больше моего удивился, потому что ответил не сразу:
— Вы меня знаете?
— Я шел за вами. Слышал, как вы собирались лезть в коллектор.
— Понятно. Вы в курсе того, что сейчас происходит на Земле?
— Пару часов назад этот же вопрос мне задал Малькольм Табберт. Тогда я ответил: «В самой малой степени». После этого он мне кое-что рассказал.
— Табберт умер?
— Да. Я нашел его уже раненым. — Последнюю фразу я сказал, чтобы у Воронцоффа не было заблуждения насчет того, что я лично замочил профессора.
— Он отказался от перевязки, только попросил обезболивающее. Потому что считал, что скоро живые будут завидовать мертвым. Через пару часов на поверхности станет невыносимо жарко, а к 16.30 Земля превратится в лавовый океан.
— Конечно, он говорил вам, что сделать уже ничего нельзя?
— Он мне говорил: «Рудольф знает, как остановить все это. Надо найти икону с бриллиантами. Только Богородица может остановить „Black Box“. Сам он в это, по-моему, не верил.
— Вы откровенны, господин Баринов…
— Я же знаю, что вы включили «M-exit».
— Да, но обычно он не работал. Раньше был заблокирован даже звуковой канал. Вам не кажется, что ваш отец может нас дезинформировать через вашу микросхему?
— Он может все, на его стороне «Black Box».
— Точнее, ваш отец на его стороне.
— Пусть так, это несущественно. Важно, что они оба на одной стороне.
— Вы знаете, какая это сторона?
— Догадываюсь…
— Вы сказали меньше, чем знаете.