Прокатили с километр — и уперлись в закрытые ворота. Впечатление былотакое, что мы подъехали к КПП какой-то войсковой части. Ваня погудел, но не просто пробибикал, а изобразил нечто вроде боевого прихлопа спартаковских болельщиков: «Та! Та! Та-та-та! Та-та-та-та! „Спартак“!». Отчего-то мне на секунду вспомнилось, что я уже слышал подобный сигнал, исполняемый на автомобильном гудке. Правда, довольно давно. Года три назад… Но тут заурчал невидимый электромоторчик, ворота с гулом и легким лязгом раздвинулись, и «шестерка», а следом за ней и «Волга», въехали за забор.
То, что это был не наш ЦТМОвский поселок, я просто констатировал. Чудо-юдо может послать нас куда угодно, он начальник, ему виднее.
За забором оказалась не то аллея, не то улица — уже совсем стемнело, и за двумя рядами деревьев проглядывали лишь отдельные редкие огоньки. Потом справа обозначилась освещенная фонарем площадка, на которой стоял микроавтобус на базе «Газели». Ваня свернул на эту площадку, затормозил и заглушил мотор.
— Забираем вещи и грузимся в микроавтобус! — приказал я, подчиняясь РНС.
— Ключи оставьте в щитке!
«Волга» подкатила и стала по правую руку от нашей синей «шестерки». Ваня и Валет уже тащили вьюк и чемоданы в указанном направлении.
— В машину! — Я указал на микроавтобус Агафону и остальным, высадившимся из «Волги». — Побыстрее, ключ оставьте в щитке!
— Не запирать? — удивился Агафон.
— Нет. Она вернется, куда положено.
В микроавтобус я уселся последним, рядом с совершенно незнакомым водителем. Едва за мной закрылась дверь, как водитель дал газ и на очень большой скорости помчался вперед, распарывая тьму фарами.
Через пару минут сквозь шум нашего мотора до моих ушей долетел куда более могучий рев прогреваемых самолетных двигателей. Мы явно находились поблизости от аэродрома. Но и это я лично воспринял спокойненько.
— Мы, случаем, не лететь собрались? — с некоторой тревогой в голосе произнес Агафон. — Страсть как боюсь самолетов.
— Полетишь, — ответил я уверенным голосом и с такими интонациями, что Агафон понял: вопросы излишни, прикажут — полетишь на самолете, прикажут — прыгнешь с парашютом.
Как-то очень неожиданно слева открылось летное поле, куда и свернул микроавтобус. С одной стороны огней было много, с другой, там, куда мы покатили, — почти никаких.
Силуэт огромного «Ил-76» с открытой задней аппарелью фары выхватили довольно быстро. Объехав вокруг самолетища, наша таратайка вкатила прямо в грузовой отсек.
— Вылезаем, — велела мне сказать РНС, — идем в пассажирский салон. Вьюк и чемоданы не брать.
Я так уверенно двинулся вперед, что ребята Агафона даже не подумали поинтересоваться, зачем их, мирно проживших целый год под Москвой и нечаявших на сегодня никакой беды, грузят в самолет и собираются куда-то увезти.
Пассажирский салон у грузового «Ил-76» был маленький — кресел на 12. Нам места хватило вполне.
— Куда летим, командир? — спросил Гребешок.
— В Малаховку, — ответил я, повинуясь РНС, и все — давным-давно разучившиеся смеяться Ваня и Валет тоже! — дружно захохотали, хотя у северян этот смех вышел несколько нервным.
ebooksa