— Долой! — заорал Китаец Чарли, единственный трезвый из всех, если не считать не слишком пьяных рабочих. Прочие то ли ничего не поняли, то ли просто не расслышали.
— Долой! — еще раз (и намного громче) заорал Китаец, воздевая кверху свой пухленький кулачок, увешанный перстнями. Народ безмолвствовал.
— Ну, что же вы?! — покраснев от натуги, завопил Чарли. — Если сеньор… то есть, если компаньеро партизан велит кричать: «Долой!» — значит, нужно кричать: «Долой!» Только в этом случае нас не расстреляют! Давайте дружно крикнем, и тогда нас всех отпустят.
— Долой диктатуру Лопеса! — прокричал Комиссар.
— Долой! — заорали Чарли и его рабочие, которые были потрезвее, так как сидели не в винном погребе, а в шиномонтажной мастерской и смогли выпить там только одну припрятанную бутылку.
— Уже лучше, — сказал Чарли, — но надо попробовать еще раз. Ну-ка, три-четыре… До-лой! До-лой! До-лой!
Пьяницы вошли в раж и начали, поддавшись стадному чувству, орать так, что можно было подумать, будто их не полтора десятка, а по меньшей мере полсотни.
— Вот так, — просиял Китаец, — теперь вы знаете, как надо делать революции! Главное — кричать громче и дружнее!
Все участники митинга, однако, так разошлись, что, обнявшись и поддерживая друг друга, двинулись по шоссе в сторону Сан-Эстебана, скандируя без умолку: «Долой! До-лой!»
— Ну и слава Богу, — облегченно сказал Чарли. — Они наверняка поднимут в Сан-Эстебане народные массы.
Тут сомнений ни у кого не было: подобный крик мог разбудить даже мертвеца.
Капитан уже хотел было отдать приказ заминировать бензоколонку и уходить, когда воздух совершенно неожиданно прорезала длинная очередь из двадцатимиллиметрового пулемета. Здоровенные трассирующие пули засвистели выше голов ребят, которые тут же поспешили укрыться, и с мерзким мяуканьем стали отскакивать от бетонной стены офиса, на крыше которого я имел честь пребывать. К счастью для нас, пулеметчики 5-го полка, открывшие огонь с бронетранспортеров «М-114», были знакомы со своим оружием значительно хуже, чем с окрестными шлюхами. Жалобно звенели вышибаемые стекла, рикошеты мяукали один за другим, словно какой-то великан наступал на хвосты несметному количеству котов.
Я через свою инфракрасную оптику разглядел три утюгообразные машины, которые двигались по шоссе, молотя из пулеметов наугад. Недолго думая, я начал бить по головному трассирующими пулями. Тем самым я указал цель Малышу, который прицелился из гранатомета.
Бронетранспортеры начали расползаться: один остался на месте, по-прежнему строча по бензоколонке, второй сполз в кювет и начал ползти влево, а третий, брякая гусеницами, прибавил ходу и рванул по шоссе прямо к бензоколонке. Вот тут-то Малыш и долбанул его гранатой. Зашипев и оставляя огненный след, реактивная штуковина понеслась к цели. Малыш отлично умел брать упреждение, и на темном контуре машины сперва мигнула искорка, затем смачно грохнуло, и машина встала. Таких картинок я видел немало. Огонь и дым повалили столбом, стало светлее.
— Капрал, слезай! — велел Капитан по рации. — Надо уходить!
Я стал задом отползать к люку, через который забирался на крышу, но тут произошло что-то невообразимое. Скорее всего шальная зажигательная пуля, выпущенная с бронетранспортера, угодила в одну из больших емкостей с бензином, которые располагались в ста ярдах за бензоколонкой. Грохнуло так, что у меня посолонело во рту. Как я очутился в нужном мне люке — не помню. Бензин полыхал ярко, ночь превратилась в день. Собрав в охапку оружие, я стал спускаться по лестнице на второй этаж, но тут еще раз шандарахнуло, и я, уже стоя на нижних ступеньках лестницы, не удержался и кубарем слетел вниз. Это взлетела на воздух вторая емкость.
Жар стал ощущаться и в здании офиса.
— Капитан, ты где? — спросил я в рацию.
— Спускайся в винный погреб! Осторожнее. Через бар иди ползком!
В погребе собрались десять человек. Кроме нас шестерых, трех носильщиков из Лос-Панчоса, там же находился Китаец Чарли. Он тихо крестился и бормотал молитвы по-английски. Я появился тут последним, как видно, только меня и ждали.
ebooksa