— Я с тобой, — заявила она.
Втроем, если не считать Лабрадора, материализовавшегося буквально из воздуха, мы подошли к воротам.
Влад нажал на кнопку, и створки медленно поехали в стороны, а нас ослепил дальним светом галогеновых фар белый микроавтобус.
Сердце у меня екнуло — наверное, сработала интуиция. И точно!
В следующую секунду залязгали автоматные затворы, затопали тяжелые ботинки… Взвизгнул пес, по всей вероятности получивший пинок по ребрам.
— Руки за голову! Милиция! Мордой в землю!
— Сука, больно! Отпусти, сам лягу!… — взвыл Красавчиков.
Два амбала в черных масках заломили ему руки и, сделав подсечку, бросили ничком на мокрый асфальт.
— Кто такие?! Руки за голову!
Рядом с нами возникли трое ментов — их стволы и желтый глаз яркого фонаря уставились прямо на нас с Ликой.
Остальные побежали к дому.
Лику грубо толкнули. Она всхлипнула. Я закипал… Ну ладно, можно понять, когда оперы не особо церемонятся с мужиками, но при чем здесь хрупкая женщина! Или доблестные сотрудники милиции остерегаются, не выхватит ли она из-за пояса «макаров». Дошлет патрон и начнет косить одного за другим…
— А нельзя ли с девушкой поделикатней? — начал было я и внезапно получил сокрушительный удар по затылку. В голове будто граната взорвалась, а потом меня окутала вязкая пелена — как бывает перед забытьём. Ноги подломились, и… я стал медленно оседать. «Вот тебе и сервис из „Сайгона“!» — успел я подумать, прежде чем отключиться.
Глава 26.
Обыск.
Я очнулся на ступеньках крыльца. Голова покоилась на коленях у Лики. Рядом стоял младший опер и, не глядя в нашу сторону, без помощи рук — точь-в-точь заправский водила — дымил сигаретой, зажатой губами, выпяченными сквозь вырез в маске.
— Что происходит? Где все? — Я помотал головой и постарался принять вертикальное положение.
— Наверху. — Лика погладила меня по голове и поцеловала в висок. Губы у нее были холодные, как лед. — Незваные гости проводят обыск. Утверждают, будто с санкции прокурора. Как ты себя чувствуешь?
— Как последний кретин! — Я проглотил ком в горле. И сразу же накатила дурнота. Хорошо, что желудок пустой, подумал я, а вслух сказал: — По-моему, у меня сотрясение мозга. Мутит…
Лика улыбнулась, целуя меня в щеку.